– Бэйли, нам пора идти, – объявила она, чувствуя, как сердце разрывается напополам. – Пару недель я не смогу тебя навещать, но потом я обязательно вернусь.
Глядя в огромные голубые глаза девочки, она искренне надеялась, что малышка верит ее словам. Потому что на собственном опыте знала, что эта фраза «я обязательно вернусь» способна неделями греть сердце, но, если произнесший ее человек так и не придет, она же способна превратить твою жизнь в ад.
Бэйли едва заметно улыбнулась.
– Обещаю, я вернусь. И не просто, а с замечательным подарком, и я буду писать. Мы сможем обмениваться электронными письмами, помнишь, как я тебе показывала?
Схватив пиджак, Клаудиа повторяла про себя словно заклинание:
«Три недели. А потом у меня будут деньги, и я наконец-то смогу закончить начатое, и каждый день стану ее навещать. Всего три недели».
Ничего не видя, она со всех ног бросилась по коридору и вниз по лестнице, стараясь не думать, что будет, если оступится и упадет.
– Клаудиа, не беги!
Чтобы ее догнать, Лукасу потребовалось всего пара секунд.
– Может, хватит уже мне приказывать? – тяжело выдохнула она, преодолевая очередной лестничный пролет.
– Клаудиа, я понимаю, что…
– Ты не имел права туда врываться!
– Время поджимает.
– Тогда зачем… ты истратил целых двадцать… драгоценных минут… на пустые разговоры? – прошипела она отрывисто, все ускоряя и ускоряя шаг.
– Dios, Клаудиа, не беги ты так, еще упадешь. Я понимаю, ты немного взволнована…
– Взволнована? – Оказавшись на очередном лестничном пролете, она резко остановилась. – Ты хоть представляешь, сколько человек ее навестит, пока меня не будет?
Ничего не отвечая, Лукас лишь молча на нее смотрел. Черт, да он даже не запыхался!
– Ее мать умерла, когда Бэйли заболела, а отец работает на буровой вышке и очень редко приходит. – Ее саму навещали еще реже, но Лукаса это не касается. – Только зачем я тебе все это рассказываю? У тебя же нет чувств! Как ты можешь понять, что я сейчас ощущаю?
Отступив назад, она уперлась спиной в стену, но Лукас заставил себя остаться на месте.
– Ты права, сам я ничего не чувствую, но это не мешает мне видеть, как тебе тяжело все это дается. И теперь я гораздо лучше кое-что понимаю, но не забывай, что у тебя есть и другие обязанности, а через три недели ты сможешь к ней вернуться.
– Да засунь ты свои королевские обязанности туда, где никогда не светит солнце, хорошо?
Лукас потер переносицу, и Клаудиа только сейчас обратила внимание на этот без конца повторяющийся жест.
