«Любовь – это не страх потерять себя», – сказал Тео, но Холли не могла позволить себе думать об этом. Не могла допустить, чтобы его слова пустили в ней корни. Если это все-таки произойдет, пути назад не будет.
Поняв, что управляющая, пряча тревогу за вежливостью, уже несколько секунд ждет ее ответа и вот-вот снова начнет рассыпаться в извинениях, Холли поспешно сказала:
– Все в порядке. Я ценю вашу заботу и принимаю ваши извинения. Правда. Но, боюсь, я должна съехать. Немедленно.
– Заверяю вас, что все в отеле прекрасно понимают ваше решение, миссис Цукатос, и сожалеют о доставленных вам, если так можно выразиться в данном случае, неудобствах. Не сомневайтесь, мы предприняли все необходимые шаги, чтобы подобное…
Холли затрясла головой и невольно поднесла руку к виску. Женщина замолчала.
– Прошу вас, – прошептала Холли, и впервые ей было все равно, что о ней подумают. – Пожалуйста, распорядитесь, чтобы машина ждала меня у входа через десять минут.
– Разумеется, – кивнула управляющая.
– Благодарю, – отрывисто бросила Холли и зашагала мимо нее к лифтам, надеясь, что ей удастся попасть в номер до того, как туман, застилающий глаза, превратится в слезы. Слезы, вызванные воспоминаниями о том, как Тео ласкал ее, овладевал ею и бережно сжимал в объятиях, пока она спускалась на землю с вершины удовольствия, на которую он ее возносил.
Холли несколько раз нажала на кнопку вызова, чувствуя, что еще немного – и ее захлестнет паника прямо на виду у гостей отеля. Ее глаза стали влажными.
Двери лифта наконец раскрылись. Она влетела в кабину, как пуля, нажала на кнопку своего этажа, прижалась к стене, зажмурилась и часто-часто задышала. «Мне все равно, что все подумают», – твердила она про себя, вбегая в номер и, не глядя, бросая вещи в сумку. Казалось, за ней гонятся демоны, готовые унести ее прочь, если она не успеет покинуть отель за считаные секунды.
И ей все равно, что она сама о себе думает.
Холли торопливо забросила багаж в ожидающую ее машину, хотя что-то ей шептало, что бежать поздно. Слишком большая часть ее души осталась с Тео, и вряд ли смогут зарубцеваться старые и новые раны.
Холли села на заднее сиденье, попросив водителя довезти ее до аэропорта так быстро, как он сможет. Она откинулась на спинку и наконец позволила слезам пролиться.
Она не думала о том, что дала выход слезам в машине, пусть даже с тонированными стеклами. Сейчас ею владело одно-единственное желание – разорвать невидимую нить, привязывающую ее к Тео, оказавшись от него как можно дальше.
