Но Тео вдруг потянулся к ней, взял прядь ее распущенных волос – Холли знала, что распущенные волосы ему нравятся больше, – и стал наматывать на палец.
Пока это длилось, весь мир для них сосредоточился в этом жесте.
Они оба смотрели на его руку, на то, как золотистые волосы женщины спиралью обвили указательный палец Тео. За пределами их крошечного мирка, где-то далеко продолжала бурлить жизнь города. Шум почти не доносился до уединенной улочки, на которой они застыли, укрытые от посторонних взглядов. Над их головой раскинулось ослепительно-голубое испанское небо. Стук сердца Холли был таким громким, что она ничего не слышала.
– Почему тебя волнует, о ком будут писать таблоиды? – спросил Тео спустя мгновение… а может, вечность? Однако голос у Холли пропал, поэтому он продолжил: – Или ты беспокоишься, что внимание газет вынудит тебя принять окончательное решение относительно нашего брака? Или что это заставит меня принять решение за нас обоих?
От захлестнувшей ее паники у Холли участился пульс, а грудь сжало, словно обручем.
– Если наш брак выживет или потерпит крах из-за фантазий репортеров, тогда мы заслуживаем всего того, что произойдет, – яростно прошептала Холли, пытаясь совладать с собой.
Пусть это будет желание секса, вспышка безумия. Все, что угодно, только не паника.
Тео слегка потянул ее за локон, и внутри все напряглось. Холли замерла, словно была способна только ждать.
«Ждать, что Тео примет решение, тем самым избавив тебя от необходимости принимать его самой? – прозвучал в ее голове негромкий голос. В нем было столько же ехидства, сколько в газетных статьях. – Вот на что ты надеешься!»
– Или тебе не нравятся спекуляции относительно твоих планов? – поинтересовался Тео. Его слова, как камни, били по ней, по ее сердцу. – Все они в один голос твердят, что меня обвела вокруг пальца симпатичная мордашка. Все они подозревают, что ты преследуешь далекоидущие цели. Эти домыслы близки к истине?
Холли ничего не могла с собой поделать. Ее затопила волна отчаяния. Это произошло так быстро, что стало ясно: отчаяние никогда ее не покидало, оно просто затаилось. Сейчас оно утаскивало ее в пучину, и спасения от него не было. Как и от зорко следящих за ней умных темных глаз Тео, которые часто видели слишком много. Он словно понимал, что творится у нее в душе.
Холли не знала, тосковала ли она по этой его способности, или это вызывало у нее страх. Сама она так еще и не решила, чего хочет. Только одно было несомненно: она не может жить без этого мужчины, и не важно, что его близость означает душевные муки.
