Но понимание только ухудшало все. Или, может, это заставляло ее ненавидеть саму себя? Впившиеся в ее предплечье пальцы Тео не помогали успокоиться и разобраться в случившемся.
– Я могу взять такси, – сказала Холли, когда до нее дошло, что Тео идет к своей машине, возле которой стоит шофер.
Она чуть не проглотила язык, когда Тео повернулся и испепелил ее взглядом.
Наверное, сейчас лучше всего сесть в машину, а потом сообщить водителю, где она остановилась. Ни к чему начинать спор или пытаться скрыть название отеля.
– Тео, – снова начала Холли, когда они отъехали от тротуара. – Я хочу попытаться…
– Моя мать умерла, когда мне было всего двенадцать лет, – спокойно произнес Тео, не дав ей договорить.
Холли не поняла, что означает внезапная смена темы.
Тео сидел рядом с ней, но казалось, что их разделяют миры. Его тренированное тело в элегантной одежде было напряжено. Гнев исходил от мужчины почти осязаемыми волнами. Его взгляд был устремлен в окно, но Холли понимала, что он разговаривает не с собой, а с ней.
– Я знаю, – негромко произнесла она. – Мне очень жаль.
– Фраза, которую уместно пробормотать в таких случаях, – кивнул Тео. – Проблема в том, что так принято говорить, если произошла трагедия, но моя мать слишком увлекалась алкоголем и таблетками, и я полагаю, что для семьи стало огромным облегчением, когда она перешла в вечность.
Глаза у Холли расширились.
– Я понятия не имела.
– Отец говорил всем, что она проиграла в борьбе с внезапной и тяжелой болезнью. Я допускаю, что в некотором смысле так оно и было. – Тео говорил спокойно, словно делился с ней не семейными тайнами, о которых Холли прежде не слышала, а чем-то незначительным.
Он молчал очень долго, и она решила, что его откровения закончились. Однако Холли не понимала, почему она натянута как струна. Наконец Тео повернул к ней голову, и она от страха вжалась в сиденье.
– У моего отца было полно романов, целый легион любовниц, что было известно всем. Каждая драгоценность, которую он преподносил моей матери, была взяткой, извинением за то, что он не удержался и овладел очередной женщиной. Это в конце концов ее и сломило. Драгоценность за драгоценностью, любовница за любовницей… Отец не прекращал медленно убивать ее. А мать носила все эти побрякушки – доказательство вины моего отца и его беспечности. Она погибла из-за непрекращающейся череды его предательств.
Холли не могла шевельнуться. Огни ночного города плясали на их лицах, то высвечивая, то погружая их в темноту, пока машина неслась по улицам. Холли не нужен был свет, чтобы видеть глаза Тео, горевшие мрачным огнем, и кривую усмешку его сжатых губ.
