Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей (редакция 2010) | страница 68
Как в городах обычно граждане сверяют свои часы с главным хронометром, находящимся на виду у всех граждан, таким же образом каждому из нас по всей справедливости должно сверять свои часы, то есть беспрерывно чередующиеся свои пожелания, свою волю, и подчинять их главному хронометру – высочайшей Божественной воле, отображённой в книгах Божественного Откровения, и опытами историческими удостоверяться в том, что откровенные истины оправдываются на самом деле, несмотря на всё усилия неверующих и противодействующих им людей. Всемирная история представляет в этом отношении поучительные факты. Верные же служители Божии, нимало не сомневаясь в истинах евангельского учения, имеют постоянное сердечное взывание к Христу Господу: «О возлюбленный Христос, Спаситель! Ничто не веселит так меня, искуплённого Честной Твоей Кровью, как то, что я ощущаю в сердце моём действующую благодать Твоего Святого Духа, влекущую меня к совершенному, беспрекословному подчинению всех моих пожеланий Твоему предвечному благоволению и устроению обо мне: ибо святая воля Твоя и любовь к величеству славы и чести Твоей превосходнее всего, превышает всё!»[68].
Чтобы нагляднее представить образ добровольного подчинения человеческой воли воле Божественной, привожу пример.
Франциск Борджиа[69], граф Гандии, жил двадцать два года в браке с любимой им женой Элеонорой. Когда заболела его жена и никакие медицинские средства не помогли её выздоровлению, благочестивый супруг, которому горько было расстаться с любимой женой, вознёс свои молитвы к Богу, присовокупив к тому церковные моления о болящей, пост и милостыню. Однажды, когда он, запершись в уединённой комнате, смиренно молился со слезами о выздоровлении своей жены, вдруг ясно слышит внутри голос: «Ты желаешь и просишь, чтоб жена твоя выздоровела и ещё долго пожила бы с тобой, пусть будет по твоей воле, но это не будет тебе в пользу». Сильно встревоженный этим голосом, несомненно веря, что это глас Божий, таинственно вразумляющий его в том, что сам он не знает, чего просит, обратился он, весь в слезах, с молитвой к Богу, говоря: «Господи, Боже мой! откуда мне это,