– Старшина, скоро там? – поторопил Неупокоев.
– Айн момент, командир! Сейчас все будет в полном ажуре. Он, кажись, обоссался уже со страху. Ну-у, рыжая скотина, говори-и… шпрехай, хунде, во зинд зи прячете радио? Во ратте? Во-о?
Лиза бросила на лейтенанта взгляд, полный мольбы и негодования, зажала уши. Неупокоев как опытный разведчик знал, что если уж начали допрашивать пленного с приемами физвоздействия, то бросать это поганое занятие и давать отдых «языку» нельзя. Нужно доводить до конца сие действо.
Но рыжий заговорил.
– Лиза? Пешкова-а? Твою… – лейтенант ботинком толкнул ногу радистки, и когда она открыла глаза и уши, бросил ей… – Переводи, он начал гутарить. Шишкин, тормози, ни черта не слышно из-за движка.
Лиза развернулась, скривилась от ужасного вида пленных, но нашла в себе силы переводить обрывистую речь напуганного до смерти рыжего штатского.
– На всех стационарных постах имеются телефонные аппараты. В поселках и городах. По междугородней связи можно выйти и… можно позвонить в другую страну… Польшу… Литву… Берлин. Рации дальнего действия имеются только у командиров частей, неусыпно следящих за ними при наличии большой охраны… Вас? Что? А-а… Литерный сейчас должен находиться… в районе Гумбиннена. Да, сверхтяжелый танк «Крыса» существует. Он очень мощный и… как сказать… дальнобойный. Двигатели и орудия с линкора, гусеницы шириной до трех… Вифиль? Вас?.. Три с половиной метра шириной. Спецсостав подвижной и постоянно крейсирует взад-вперед… Исключительно ночами… Ангары. Есть специальные ангары для прикола литерного… хорошо замаскированные. Где – он не знает. Но есть.
– Ясен перец, он должен же где-то пережидать день и налеты разведки и бомберов! – Неупокоев привстал на локтях, левое ухо повернул к пленному, будто сам дополнительно пытался услышать каждое его слово. – Дальше, Лиза, дальше. Спроси, как можно скрытно подобраться к танку… э-э… литерному… и как вычислить, где он днем хоронится?
Пешкова перевела вопросы командира. Рыжий молчал, то ли соображая и вспоминая, то ли задумавшись над целесообразностью дальнейшего диалога. Васюков расценил это по-своему и ткнул острием ножа в кисть немца. Хельмут ахнул, отдернул связанные руки и залепетал.
– Не убивайте… Прошу вас… – Лиза переводила сумбур, изливающийся из уст хныкающего агента. – Я не уничтожил ни одного русского солдата… Я работаю в структуре, обслуживающей СС и вермахт, а не убивающей напрямую солдат противника…
