Снайпер пригнулся от рвущих ветки и листья пуль, опять побежал назад, потом вбок. Присел на колено, вскинул «МП-43», необычную модификацию «машиненпистолет», разработанную немецкими инженерами для штурмовых отрядов СС и СД.
– Давай, «эмпэшка», молоти своих же хозяев! – шепнул сам себе Селезень, машинально улыбаясь. – И мне приятно, и тебе зачет.
Когда огонь немцев усилился, а их порядочное количество оттекло от мельницы, снайпер убрался восвояси, углубившись в чащу леса. Защитникам мельницы это дало определенную передышку и веру в живучесть товарищей.
– Работаем дальше, старшина! – крикнул лейтенант и стукнул ребром ладони себя по колену, вызывая очередной приступ боли и возврата бодрости. Жестко, но действенно.
Гауптшарфюрер, прибывший на место боя с русскими диверсантами вторым, почтив погибшего товарища, вернул каску на голову, приподнялся от трупа офицера с размозженной головой и зло прошипел сквозь зубы:
– Проклятье! Клюге? Вы, как следующий по званию после убитого командира вашей роты, назначаетесь старшим. Хватайте отделение солдат, делайте факелы и спалите эту чертову мельницу дотла. Мы больше не будем церемониться с проклятыми парашютистами. Пусть горят в аду! Выполнять.
– Слушаюсь, герр офицер!
– Пусть сгорят, чертовы герои! – прошептал офицер и нырнул за борт бронемашины, укрываясь от очередной порции свинца со стороны мельницы.
Глава 11
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
Окрестности Шталлупенена, Восточная Пруссия, 12 июня 1943 г.
Селезень оторвался от винтовки, еле сдерживая себя, чтобы не зареветь громко, утер слезы с лица и век, мешающие разглядывать в окуляр прицела горящую мельницу, и снова прильнул к оптике. Там, метрах в трехстах от него, пылало огромным пионерским костром здание, в котором защищались и укрывались боевые товарищи. Они не сдались, не погибли от пуль врага, а сгорали, стоически перенося боль и страдания. И рядовой Селезень ничего не мог поделать, не мог помочь им, понимая, что против многократно превосходящих сил противника он в одиночку ничего не сделает. Только погибнет сам и оставит Лизу с этими двумя ценными пленными офицерами, бросит ее на произвол, откуда девчонке не выбраться одной и не выполнить задачу, ради которой их группу сюда направила Родина.
– Простите, братцы! Мы никогда не забудем ваш подвиг, – прошептал снайпер, снова промокнул глаза и, замерев, выстрелил.
Один из солдат, шедший в оцеплении в сторону опушки, взмахнул руками, выронил оружие и упал в траву. Тотчас редкий строй фашистов открыл беспорядочную стрельбу, выкашивая кустарник на меже между лугом и лесом. Селезень отполз назад и, пригнувшись, побежал на восток, в глубь чащи.
