— Семён Григорьевич, к вам Константин Юрьевич с докладом.
— Пусть войдёт, и сделай, что ли, чай или, лучше, кофе.
Бледный начальник охраны, который за время своего отсутствия навёл справки и догадался о причине предынфарктного состояния шефа, появился в дверном проёме.
— Семён Григорьевич, Царькова не было дома с утра понедельника, квартира закрыта. Его мама обеспокоена, но в органы пока не обращалась.
— Почему его пустили в хранилище?
— В депозитарии он сказал менеджеру по работе с клиентами, что вы дали ему срочное поручение, после чего и был пропущен, тем более что ячейка на Царькова и оформлена…
Портной взвыл, как загнанный на охотников зверь, то ли от злости, то ли от обиды на самого себя и с силой ударил громадными кулаками по массивному столу.
Константин Юрьевич взял паузу, а затем негромко спросил:
— Разрешите продолжать?
Портной, обречённо глядя на него исподлобья, молча кивнул.
— Затем Царьков покинул помещение банка с большой сумкой в руках и уехал.
— На чём?
— На вашем служебном автомобиле, а сумку положил в багажник
— То есть когда он забирал меня из казначейства и вёз домой, сумка находилась в багажнике моей машины?! Подобная борзость ему явно несвойственна.
— Я не готов ответить, он мог её выгрузить и до того, как заехал за вами. Ваш автомобиль прибыл в гараж вовремя, ключи он сдал на пост и уехал на своём личном «авео».
— Свободен.
— Семён Григорьевич, я посчитал нужным поднять его кредитную историю…
— Говори.
— Царьков воспользовался программой кредитования сотрудников для покупки того самого автомобиля. Сумма вроде небольшая — шесть с половиной тысяч долларов. Четыре месяца он выплачивал исправно, но потом выбился из графика.
— Почему меня не поставили в известность?
— О том, что он взял ссуду, или о том, что перестал платить? — Константин Юрьевич слегка наклонился вперёд и застыл, всем своим видом показывая, что готов терпеливо принять и вытерпеть любые эмоции шефа.
— О его финансовых сложностях! — Портной перешёл уже на крик, срывая голос.
— Мы не придали этому большого значения: он малыми платежами погашал, но не в установленные дни, а так, когда придётся. Давал пояснения, что занимается продажей маминой квартиры и погасит основную часть займа в ближайшее время.
В этот момент на пороге появилась Лиличка с подносом, и все замолчали. Гнетущая, сжавшая в кабинете воздух и всё пространство нервозная тишина надавила и на неё. Под пристальным взглядом трёх пар глаз она с непривычным напряжением стала снимать с серебряного подноса белоснежные фарфоровые чашки. Ее руки слегка подрагивали, отчего посуда дробно позвякивала, и Лиле пришлось сконцентрировать все усилия, чтобы не опрокинуть какую-нибудь чашку и не обжечь начальство.
