— Легко сказать. По своему бизнесу он сюда не приезжает, здесь его адвокаты работают. Всё по почте — я проверял. На переговоры я его тоже не вызову — война как бы не с ним напрямую, всё прикрыто. Сделает удивлённый вид, мол, как вы обо мне такое могли подумать, Михал Евгеньич?! Обидели, напраслину возвели. Как бы извиняться потом не пришлось. Ещё тот артист! А на деле такой жучила. Ему всё целиком нужно, на уступки никогда не идёт. Какой-то личный интерес? Ну, есть у него гостиница в Крыму, в Судаке. Пять этажей, бассейн, парковка — всё для гостей. Там работает его управляющий, по документам всё чисто. Даже если её сжечь, он что, на пепелище приедет? Семьи нет, жена бывшая живёт одна с деть-ми, знать его не хочет, безмерно благодарна, что квартиру за долги мужа не забрали. Она этого вашего Томенко с каждым Новым годом поздравляет. Думай, Ваня, думай, у меня для него наживки нет. Да и… — секунду поразмыслив, Бальцерович передумал что-то говорить.
Война, в которую его пытался втянуть Черепанов, для того уже неизбежность и факт свершившийся. А вот нужна ли она — и именно в данный момент — самому Бальцеровичу? Затея рисковая. Но ведь тот же Селиванов действует втихую, по принципу: не пойман — не вор. Может, и против него так надо? Цинично, соблюдая конспирацию?
С одной стороны, Селиванова Михаил Евгеньевич ненавидел искренне и от всего сердца, понимая, что тот его душит. С другой стороны, у Бальцеровича был ещё один бизнес, где его фирма и фирма, связанная с Селивановым, успешно крутили деньги, потому что, как две половинки одной детали, были нужны друг другу. И здесь Селиванов вовсе не уничтожал Бальцеровича. Тот, правда, не обольщался и понимал: до тех пор, пока он Бешеному нужен и тот без его фирмы обойтись не может. А если посмотреть на это проще, доход идёт? Идёт. А там посмотрим ещё, кто первый поскользнётся и чья в конце возьмёт.
В этой связи Бальцеровичу припомнился тост про женскую дружбу с его последнего дня рождения.
Змея просит черепаху:
— Перевези меня, сестрица, на другой берег.
— Что ж, садись, дорогая.
И они поплыли. Черепаха плывёт и думает: «Нырнуть бы сейчас, чтобы змею утопить, так успеет же, гадость, ужалить».
А змея тоже мечтает: «Эх, ужалить бы сейчас эту заразу! Так нельзя — пойдёт ко дну, и я вместе с ней!».
И так они благополучно добрались до берега. Так выпьем же за женскую дружбу!
Бальцерович задумался. Он не спеша достал жёлтую пятидесятикопеечную монетку, подбросил, затем поймал и прикрыл рукой. Медленно убрав верхнюю ладонь, Михаил Евгеньевич констатировал: «Решка. Что ж, повезло тебе, Ваня».
