Пульхер сокрушенно покачал головой.
– Я считал, что он лучше…
– Да, лучше. Так и есть. – Избел печально улыбнулась. – Он просто не знает этого, что вполне понятно. Временами я искренне жалею, что уродилась такой. Хотелось бы смотреть на тени и видеть только тени. Гулять в лесу и видеть только деревья. Кровь, которая течет в моих жилах, и дары, которыми меня наградила судьба, иногда бывают тяжким бременем, Пульхер.
– Это лишь потому, что люди не хотят их принимать.
– А что плохого в желании быть принятой людьми и даже любимой? Именно поэтому Кеннет возвращается. Ведь если примет меня, то станет отверженным для всех остальных. Поэтому – либо я, либо остальной мир. Мне никогда не дадут такого выбора, но у него он есть, и я не могу винить его за то, что возвращается к своим.
– Но он еще не дал тебе ребенка, – проворчал Пульхер.
Озноб пробежал по спине Избел. Единственное, что удерживало ее от полного отчаяния, – мысль о том, что Кеннет оставит ее беременной. Но злые слова брауни убили эту надежду.
– Уверен? – выдавила она.
– Да, конечно. Девочка, ну что ты?! – вскричал Пульхер в тревоге, когда Избел закрыла лицо ладонями. – Только не плачь! Надежда еще есть.
– Но какая надежда? Он уедет утром…
Она подвинула табурет и села. Присутствие Пульхера – это было единственное, что удерживало ее от полнейшего отчаяния.
– Но осталась эта ночь, – сказал брауни.
Избел уставилась на него в изумлении.
– Но ведь он бросает меня! Неужели я должна прийти к нему в постель после того, как он уже попрощался со мной? Я буду выглядеть немногим лучше уличной шлюхи!
– Нет, ошибаешься. Потому что снова позволяешь гордости править собой. Ты стала любовницей этого человека. Без всяких обещаний и договоренностей. Ты легла в его постель, заранее зная, что он должен уехать. Какая разница, если теперь ты точно знаешь, когда он это сделает?
Избел вздохнула и потерла пальцами виски.
– Для меня – большая разница. Не уверена, что могу это объяснить, но разница есть.
– Тебе лучше еще раз проглотить свою гордость.
– Но почему он не может проглотить гордость?
– Потому что он думает, что ему это не требуется. Так что именно тебе придется это сделать.
– Ох, у меня от волнения живот разболелся…
Пульхер с силой дернул ее за косу и с легкостью увернулся от удара Избел.
– Кстати, о животе… Ты хочешь наполнить свой живот, девочка, а этого не случится, если будешь сидеть здесь, рыдая и стеная.
– Я не рыдаю и не стенаю. И мы оскорбим его, если он узнает, что его используют как племенного жеребца.
