* * *
Вернулись в Лондон почти через месяц после похорон, и я сразу же отправила Мэри назад в замок с деньгами и письмом с подробными инструкциями, что заменить и что купить нового. Конечно, восстановить величие замка Нордвик мне не под силу, но разрушиться полностью я ему не дам. Мама остановилась в нашем доме на Лонг-Акр-стрит. Мне же сказала, что Адель прекрасно справляется без нее, толпа тетушек и дядюшек со стороны мужа, живущих у них, помогут с детьми. А она останется со мной, слишком долго мы были в разлуке. Я рассказала о своих обманах. О Стефане, о Питере… Мама смеялась сквозь слезы, а я смотрела на нее и мысленно просила прощения за все те злые слова, сказанные в пылу обиды. Может, именно они сделали из нее эту пожилую полную женщину с глубокими морщинами и больным сердцем?
* * *
Стефан маме очень понравился.
– Воспитанный красивый молодой человек, – резюмировала она, – ты взяла его под свое крыло, но бесконечно это продолжаться не может.
– Знаю, – вздохнула я тяжело, – и что делать – не представляю.
– Они должны сами разобраться со своей жизнью. Ты не сможешь вечно их прикрывать.
– Я со своей не могу разобраться, – грустно улыбнулась я, – а ты говоришь…
Вдруг лицо мамы мучительно искривилось, тяжелый горестный вздох вырвался из ее груди.
– Софи, девочка моя, я постоянно думала о тебе, все эти десять лет. Я боялась, что Роланд наложит на себя руки, я боялась бедности, – мама подняла на меня измученный взгляд, плечи затряслись от беззвучных рыданий. – Мы ошиблись. Мы не должны были вмешиваться. Даже если бы ты была несчастлива с Робертом, это была бы твоя судьба, выбранная тобой.
– Мама, не нужно… – попыталась остановить поток оправданий.
– Нет, послушай, – голос мамы дрожал и срывался, – я была тогда совершенно подавлена. У твоего отца появилась любовница, мы постоянно ссорились… Ты же помнишь.
– Да, я помню, – тихонько ответила я.
– Я хотела как лучше. Хотела, чтобы ты не разочаровалась в Роберте как я в Роланде. Я… – она заплакала еще горше, – ошибалась. Прости.
– Я простила тебя. Возможно, так было бы действительно лучше. На худой конец, сейчас я богата. А любовь… – я иронично хмыкнула. – Брак Лили с Бертоном наглядно мне показал, что любовь долго не живет. Так что не плачь. (Я крепко обняла маму и поцеловала в щеку.) Все к лучшему. Мне, по крайней мере, не довелось испытать разочарования в любви.
Через месяц мы вместе уехали в Неаполь и я, наконец, познакомилась с зятем, племянником, двумя тетками графа, его родителями и дедушкой, живущими у них в доме. Муж Адели, граф Бароччи производил прекрасное вино, которое мы с удовольствием дегустировали каждый день. Шумная веселая итальянская семья меня немного утомила. В Лондоне я привыкла к одиночеству и спокойствию, а здесь мне ни одной минутки не давали побыть одной. Адель расцвела, ее глаза сияли счастьем. Муж называл ее своей мадонной, постоянно тискал и целовал. Мне вскоре надоело смотреть на эту идиллию, выслушивать бесконечные восторги и комплименты. И я уехала домой, в холодный серый Лондон, к своей размеренной однообразной жизни, высокому титулу, склепу на Пикадилли, пикантным сплетням и скандалам.
