– Что за странное письмо ты написала? – прошептал Роберт, покрывая шею и волосы короткими поцелуями. – Впрочем, неважно.
Он развернул меня к себе и обхватил ладонями мое лицо.
– Мы сегодня же уезжаем. Внизу ждет извозчик.
– Как ты сюда попал? – срывающимся от волнения голосом спросила я, а сама таяла от наслаждения. Еще чуточку, еще немного подожду, побуду рядом…
– По трубе, – со смешком ответил он. – Лилия рассказала, где твоя спальня. Бери только самое необходимое.
Роберта трясло от волнения, и пусть он пытался казаться собранным и серьезным, я чувствовала: он на пределе.
– Я никуда не поеду, Роберт, – наконец смогла выдавить я и заставила себя оторваться от него. – Уходи.
Я изо всех сил старалась не расплакаться, но голос уже предательски дрожал, а в носу защипало.
– Что ты такое говоришь, Софи?!
Роберт непонимающе смотрел на меня.
– Мы поженимся, пусть способ с побегом не очень удачный, но ты несовершеннолетняя, поэтому другого нет. Я все продумал, – торопливо заговорил он, – пока поживем у моих родителей, потом я найду работу. Мне уже предложили место инженера на металлургическом заводе в Йоркшире…
– Меня не интересует твой завод! – я демонстративно закрыла уши ладонями. – Мистер Уайт, прошу вас оставить меня, я выхожу замуж за герцога Мелвилля через три месяца. Все уже решено.
А сама отвернулась к окну. Я не могла смотреть на него, видеть, как в любимых серых глазах застывает растерянность и боль, как лицо искажается от страдания.
– Я не верю тебе, – прошептал Роберт, – Софи…
И тут случилось ужасное. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался отец с двумя полисменами.
– Вот он! – воскликнул один из мужчин. – Я видел, как он лезет по трубе. Я же вам говорил, милорд.
– Арестуйте вора, – холодно бросил отец, – наверное, он собирался обокрасть нас, но моя дочь его спугнула.
Полисмены подхватили Роберта под руки. Тот попытался вырваться. Тогда один из них сильно ударил его в бок дубинкой. Роберт со стоном согнулся.
– Отпустите его! – воскликнула я, рванув к мужчинам. – Папа, это же Роберт! Отпустите!
Папа резко схватил меня за руку и больно дернул назад. Абсурдность и ужас происходящего не укладывалась в голове. Два полисмена выворачивали руки Роберту, тот дергался, вырывался, тянулся ко мне, крича: «Софи! Софи!». Все перемешалось. Напряжение последних дней, принятое в муках решение, бессонная ночь, встреча с Робертом, полисмены – еще немного и я упаду на пол и забьюсь в истерике, и так уже ничего не вижу из-за застилающих глаза слез. Я чувствовала, как уплывает сознание, как подгибаются ноги, как в животе растет и ширится странный вязкий пузырь, наполненный болью, который, казалось, вот-вот лопнет, и тогда я точно умру.
