Стоун медленно наклонился и поцеловал ее снова. Этот долгий, глубокий поцелуй окончательно лишил его способности мыслить здраво. Эмма была теплой, сладкой, невероятно женственной и обладала вкусом, который мог решить проблему его одиночества.
– Я хочу больше того, что получил Спенсер, – пробормотал Стоун. – Я хочу больше, чем простой поцелуй. Лучше скажи сразу, что ты не дашь мне этого, пока все не зашло слишком далеко.
– И вновь это неугомонное слово «больше»… – прошептала Эмма, глядя на Стоуна и вновь наклоняя к себе его голову. – Поцелуй меня, Стоун. И возьми то, чего хочешь.
И он сделает это. Возьмет желаемое без оправданий, покажет ей то, что начал чувствовать сам. То, от чего его спокойное и ленивое возбуждение превратилось во всепоглощающее, обжигающее кровь желание. С губ Эммы срывались тихие беззащитные звуки, когда она пыталась просунуть руки под одежду Стоуна. Ничего более сексуального он еще не слышал, поэтому, чтобы окончательно не потерять рассудок, Стоун схватил руки Эммы и прижал их к дивану у нее над головой. Он навалился на нее всем весом, и она не возражала, обвив его талию ногами и притягивая к себе.
– Господи, – пробормотал Стоун, касаясь губами ее шеи. – Господи, Эмма.
– Знаю, – выдохнула Эмма, впиваясь зубами в плечо Стоуна.
Просто сумасшествие какое-то. Как быстро все изменилось, как быстро вспыхнуло между ними пламя страсти.
Сумасшествие. Взять что он хочет? Он хотел все.
– Стоун…
– Скажи мне.
– Тебя. Я хочу тебя.
Едва только эти слова сорвались с губ Эммы, их со Стоуном футболки оказались на полу.
Стоун расстегнул лифчик и, наклонив голову, покрыл поцелуями подбородок Эммы, шею, плечи, грудь, а потом втянул губами сосок, от чего она еще сильнее выгнулась ему навстречу. С ее губ сорвался невнятный возглас, исполненный страсти.
Она была не одна. Впервые не одна. И судя по тому, что из горла Стоуна вырвался не менее страстный стон, он ощущал в этот момент то же самое. Слегка приподнявшись, он расстегнул «молнию» на брюках Эммы. Все еще дразня языком ее сосок, он согнул в колене ее ногу, чтобы снять туфельку.
Эмма нетерпеливо потянула завязки на спортивных штанах Стоуна, в то время как он освободил ее от второй туфли. Запутавшись в одежде, они скатились с дивана и рухнули на пол рядом с журнальным столиком.
– Господи. – Стоун подложил ладони под голову смеющейся Эммы. – С тобой все в порядке?
– Да.
Эмма не желала отпускать Стоуна, держась за него обеими руками. Ее лифчик повис на локте, а полуспущенные брюки сковывали движения. Стоун лежал поверх ее без футболки и в полуспущенных штанах. Его грудь была теплой и восхитительно крепкой. Эмма вдруг поняла, что нога Стоуна все еще покоится меж ее бедер, одна ладонь заботливо поддерживает ее под голову, в то время как вторая обхватила ягодицы.
