Стоун расположил шары в центре стола и предложил Эмме разбить пирамиду.
Эмма еле заметно кивнула ему, наклонилась над столом, и Стоун подумал: «О да! Именно поэтому женщин стоит приглашать поиграть в бильярд. Какая разница, кто выиграет, когда ее брюки так туго натянулись на самых соблазнительных ягодицах Калифорнии? Какая разница, кто выиграет, когда…»
Эмма нанесла удар – сильный и прицельный, – в результате которого три шара тут же угодили в лузы.
Отличное начало.
Взгляд Эммы перекочевал на Стоуна, сопровождаемый возгласами смешанного с удивлением одобрения.
Словно он и без этого не знал, что ему грозит беда. И все же он смело выдержал насмешливый взгляд симпатичной докторши.
– У меня твердая рука, – сладко протянула она.
– Вы играли. Много.
– Да, играла, – согласилась Эмма. – Действительно много.
О господи! Только поглядите на нее. Такая спокойная и уверенная в себе. Ничего более сексуального Стоуну еще не приходилось видеть. Ладно, облегающая стройную спину блузка, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, тоже сделала свое дело. Строгая и в то же время очень сексуальная, она пробуждала в сознании весьма соблазнительные картины.
А Эмма вновь наклонилась над столом, окончательно лишая Стоуна способности мыслить здраво.
– Только это было некоторое время назад, – пробормотала она, отправляя шар номер семь в лузу и как ни в чем не бывало нацеливаясь на шар номер пять. Мгновение – и он тоже оказался в лузе. За ним отправился шар номер четыре. А вот его товарищ под номером шесть так и остался на столе. Стоуну следовало обеспокоиться, но вместо этого он широко улыбался.
– Ты выглядишь как идиот, – услужливо заметила Харли. – Хватит улыбаться. Начинай играть.
Правильно. Стоун с большим трудом оторвал взгляд от Эммы и подошел к столу. К счастью, он действительно очень хорошо играл.
А еще ему везло.
Стоун отправил в лузы все полосатые шары, и теперь на столе остался лишь один, под номером восемь.
Стоящая рядом Эмма больше не казалась самоуверенной. Напротив – на ее лице застыло выражение крайней досады. Да. Она не всегда лучшая. Должно быть, это открытие было для нее ново. К тому же Стоун практически научился читать ее мысли. И теперь она наверняка раздумывала над тем, что же он потребует от нее как победитель. Что ж, пускай поволнуется, ибо Стоун решил, что ему больше нравится, когда она чувствует себя не в своей тарелке. Не так уверенно, как обычно.
