Пока шли, Беркут, перекрикивая ветер, вдалбливал напарнику:
— Подходим к хате. Я стучу. Он спрашивает: «Кто?» Говорю ему: «Принес привет от Марии Шевчук, учительницы». Ты стоишь сбоку. Он, конечно, открывает. Бей его так, чтобы не до смерти, нам еще побалакать надо будет.
Хмель кивал. Ему не терпелось теперь побыстрее прикончить Остапа, чтобы возвратиться в свой бункер.
Подошли к хате Блакытного. Родственница Хмеля, знавшая все в округе, утверждала, что тот жил один.
Беркут легонько стукнул в ставню. Никто не отозвался. Эсбековец забарабанил сильнее. Остап откликнулся сонным голосом:
— Кого там лихая годына носит? Нечай, ты?
— Вы Остап Блакытный? — Беркуту приходилось перекрикивать метель.
— Ну, допустим, я, — после паузы не очень приветливо откликнулся Остап.
— Вам прислала привет Мария Григорьевна Шевчук. Может, пустите погреться и пересидеть до утра, а то продрог в эту кляту завирюху, а где сильрада — не знаю.
— Чего так поздно? — недоверчиво расспрашивал Остап.
— На работу к вам назначили, завклубом. Вышел из райцентра утром и приблудил в непогоду.
Беркут потоптался, погрохал сапогами о крыльцо, чтобы Остап понял, как ему холодно.
Остап не торопился открывать. Его встревожило это позднее посещение. Где-то в глубине души он надеялся, что его бывшие соратники по бандитскому подполью забыли о нем, им не до мести после сокрушительного разгрома. И в то же время он внутренне был готов к тому, что однажды ночью вот так, как сегодня, постучат в окно и вызовут «для разговора». Да и кроме того, Беркут в самом начале допустил ошибку: Мария никогда не называла Остапа по кличке, только по имени. Остап насторожился. Сколько их там, за дверью? Один? Двое или трое? Но что-то надо было делать, и Остал погремел запорами.
— Никак не нащупаю этот чертов гак,[41] — недовольно сказал он, — сейчас зажгу лампу…
А дальше все произошло в считанные секунды.
Остап внезапно открыл дверь. Керосиновая стеклянная лампа полетела в лицо Беркуту, который не успел ни отклониться, ни прикрыть хотя бы лицо руками. Эсбековец взвыл от жестокой боли. Он повалился в сугроб, чтобы снегом сбить ручейки пламени, поползшие по одежде. Остап с топором кошкой прыгнул на него. Пока Хмель сообразил, что надо выручать напарника, было уже поздно — топор опустился на голову Марка. Хмель схватился за автомат, он выжидал, когда Блакытный выпрямится, чтобы стрелять наверняка. Остап увидел его и понял, что теперь ему не уйти — сейчас, через мгновение встретит смерть.
