«Гунтас… Ну, все – теперь мне точно до вечера слушать насмешки этих горилл про чертовы извинения и порку!» Однако Гунт завел совсем другую песню:
– Эй, ребя, айда в трапезную. Там праздничные десерты подают!
Послушники дружно повскакивали с кроватей.
– Вот это да, парни! – заорал Джертон с таким энтузиазмом, словно в лотерею выиграл. – Я же говорил: Посвящение – это такая штука! Уже за месяц до него начинаются разные приятности: то вам десерты, то экскурсии…
И послушники, грохоча подметками, повалили к выходу.
– А еще, ребя, прикиньте, – послышались приглушенные обрывки слов Гунтаса уже снаружи. – Завтра Мариц приезжает!
– Из Лаумита? – загудел Неф, двери хлопнули, и на крыльце послышался топот напополам с дружным хохотом. – Ну, все… держись, Лексюк, сул-лёга, тебе не жить…
Еще несколько секунд парень лежал под кроватью, вслушиваясь в удаляющиеся голоса, а потом шумно выдохнул.
– Кажется, убрались, – пробормотал он, выбравшись из-под кровати, и громко чихнул. – Черт, еще и пыли насобирал… И что за Мариц такой на мою голову? Неужели хуже этих обормотов? – Ап-чхи!.. Похоже, настоящие Лекс и Талк не больно-то уборкой заморачивались. – Парень брезгливо отряхнул робу: она была грязная, как будто он не под тахтой лежал, а по пыльному чулану ползал. Саня снова чихнул и поправил шкуру на своей лежанке: гад Нефлинг взбуровил ему всю постель!
И парень снова почувствовал всплеск ярости. Честно говоря, ему дико захотелось поменять местами шкуры: свою – грязную и истоптанную – с Женькиной – чистенькой и аккуратно заправленной.
– Не больно-то Талк меня защищал – сидел истуканом, пока толстяк потешался, – процедил Лекс, пытаясь проглотить ком досады. – Что-то он все меньше похож на друга Женьку и все больше на настоящего Талка – главного хулигана обители!
Саня шагнул было к лежанке друга, как в ту же минуту откуда-то из-под стола послышались странный скрип и постукивание. Лекс замер посреди комнаты, вслушиваясь в пасмурную тишину кельи. Вокруг было тихо, лишь снаружи доносились отдаленные голоса.
Лекс снова двинулся было к лежанке Талкина, но не успел даже двух шагов сделать, как из сумеречной глубины кельи снова послышались легкий перестук и скрежет, как будто кто-то осторожно царапал доски. И у парня заколотилось сердце: скреблись явно под столом!
«Вдруг это кто-то из шайки Джертона спрятался, а теперь выжидает…» – закралась в голову нелепая мысль, и он, кинув шкуру на лежанку, осторожно двинулся к столу, приколоченному к дальней стене между кроватями.
