Тот кивнул и снова оглушительно чихнул:
– Ох, извини, – потряс он головой, перехватив недовольный взгляд Сани. – Там, откуда я, очень холодно. Вот простыл.
– Да ничего… – хмуро ответил Лекс. Ему стало слегка стыдно за свою злость на простывшего паренька. Хотя тревога и напряжение никуда не делись. – А как тебя зовут?
– Я – Линард, меня тут все знают! – улыбнулся тот. И в бледном свете Лекс вдруг заметил у него во рту черную полоску, которая выделялась даже в темноте. Сердце его ёкнуло от страха.
– Слушай, а что у тебя во рту? – прошептал он, подойдя совсем близко.
– Не нравится? – рассмеялся тот, оскалившись, и Лекса обдало жаром – зубы у послушника были совершенно черные, будто бы их там вовсе не было! А тот прямо зашелся от смеха, увидев, как вытаращился на него Лекс.
– Ха-ха! А ты что думал? Там все такие! – объявил Линард, ткнув пальцем в темный потолок.
И Белов в мертвенном свете луны заметил, что и ладони у паренька были черными – то ли грязными, то ли… обожженными!
Сердце парня грохотало так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Ему безумно хотелось сбежать, исчезнуть отсюда, но он так и продолжал стоять перед кроватью Талкина, на которой прочно засел кошмарный послушник.
– Да-да, и руки такие же! – захихикал тот, повертев ладонями перед носом у оцепеневшего Лекса, и вдруг перешел на шепот: – А знаешь, все почему?
Тот помотал головой, чувствуя, как во рту у него пересохло от страха. Надо было бежать, спасаться, но он продолжал стоять как вкопанный.
А Линард заговорщицки прижал палец к губам и кивнул в сторону стола, окутанного ночной тьмой.
– Только тихо, не то он заметит! – прошелестел паренек мертвенно-бледными в лунном свете губами.
Саня скосил глаза вбок и замер: под столом в темноте копошилось что-то крупное, похожее на большой мешок или бесформенную кучу.
– Что это? – прошептал он.
Как в ту же секунду, точно услышав его голос, черный мешок вдруг замер и медленно выпрямился во весь рост. Сердце Лекса ёкнуло: это был никакой не мешок, а высокий тип, с ног до головы закутанный в черную хламиду. Лица его не было видно, вместо него в лунных отблесках вырисовывался островерхий колпак!
И Саня завопил, дернувшись к двери.
«Быстрее, быстрее!» – колотилась в голове отчаянная мысль.
– Прячься, прячься скорее, – зашептал страшный послушник ему на ухо.
Однако не успел Белов даже шага сделать, как наткнулся в потемках на угол кровати и с воплем полетел на пол.
– Помогите! – заорал он, но почти не услышал свой голос – как будто он в подушку кричал.
