Санька Белов с Лёней зафыркали, и Троллеев побагровел:
– Очень смешно! Ладно, можете выдумывать дурацкие планы побега, а я просто позвоню отцу. Пусть подъедет да заберет нас. Делов-то!
И Лёня даже по лбу себя хлопнул:
– Точно, позвонить надо! Как же мы сразу не додумались!
– Ну, Макс у нас, как всегда, голова, – моментально повеселел Санька Белов, и парни полезли в рюкзаки за сотовыми. Тут-то и обнаружилось, что у Троллеева еще и сумка пропала.
– Вот черт, совсем хорошо! – плюнул он. – Мой рюкзак снаружи остался. А там бутерброды, мобильник, книги…
– Ничего, подъедут наши – заберем твой рюкзак, – похлопал его по плечу Талкин и принялся тыкать кнопки мобильника. – Кстати, Макс, а зачем тебе на пляже книги?
– Так… забыл выложить, – смутился тот.
Все друзья знали про его любовь к чтению. Макс даже в колледже на занятиях мог так зачитаться про эльфов и звездолеты, что его к доске чуть ли не трижды вызывать приходилось.
– Ох, парни! – неожиданно нахмурился Лёня, не отрывая взгляд от телефона. – Кажется, у нас проблемы. И серьезные.
– У тебя тоже не ловит сигнал? – заорал Саня Белов, метнувшись к другу.
Макс Троллеев подскочил следом – он даже про разодранные штаны позабыл.
Один только Женька Талкин мрачно сидел в углу злополучного сарая, невидящим взглядом уставившись в свой телефон – все было хуже некуда.
«До пляжа не дошли, Троллеева чуть не покусали, теперь еще и телефон не ловит», – удрученно думал здоровяк. Он чувствовал себя виноватым – ведь именно после его пончиков пес как с цепи сорвался – разодрал штаны Максу и загнал их в сараюху на опушке леса…
– Ничего не понимаю…
– Ну, мы пока в Заречинске, значит, должно ловить! – слышалось бормотание со стороны Лёни, Макса и Сани, которые столпились в углу возле груды ящиков.
– А вдруг стены экранируют?
– Деревянные? Бред! Давайте еще раз на моем попробуем…
Тем временем «бешеная животина» за дверью стихла. И Женька напрягся, вглядываясь в щели двери, сквозь которые струились лучи солнца.
«Может, все? Сбежала псина? Надоело ей?» – с надеждой подумал он. Потом поднял с пола штакетину и, подкравшись к двери, осторожно приоткрыл створку. Внутрь тут же хлынуло июньское солнце и… оскаленная черная морда огромного пса, который словно ждал, когда друзья выглянут наружу!
– Аргв!!! Гр-р-р-р!!! – взревела собака, с такой силой рванувшись внутрь, что сараюха буквально вздрогнула, лишь чудом не рассыпавшись в щепы.
Талкин заорал, пытаясь захлопнуть дверь, но не тут-то было: озверевшая псина наполовину уже втиснулась в проем, буквально оглушив парней лаем. С черной морды в стороны летела пена.
