Гермиона подобрала отлетевшую в сторону палочку Долохова, а Гарри залез ему в карман и достал собственную.
— Как видишь, план был прост, но он сработал, — буркнул он, снова начав вращать палочку между пальцев.
— Что теперь? Вызовешь своих людей?
— Конечно. Через десять минут он уже будет в Аврорате, и можно будет с ним серьезно побеседовать.
— Ты хочешь устроить допрос прямо сейчас?
— Разумеется. Тянуть тут нечего. Выясним, как было дело, если это он, по крайней мере, будет что сказать завтра на церемонии прощания с Лис.
— Ты не уверен, что это он?
— Теперь уже нет.
— Посмотрим. И… Гарри, прекрати, пожалуйста, это делать!
— Что? — поднял он голову с удивлением.
— Крутить… вот так… — она продемонстрировала пальцами, — меня это… БЕСИТ!
— Серьезно?! — он пожал плечами. — Хорошо, прости.
— Значит, покидаем остров?
Гарри окинул взглядом каменистый пейзаж, легкое волнение на море, наползающие облака.
— Да. А то, я чувствую, что уже собирается дождь.
В Аврорате весть о том, что Долохов схвачен, разнеслась подобно пламени, сжирающему тополиный пух. Но Гарри изначально никого не хотел подпускать к бывшему упивающемуся. Он даже перед Долишем сразу поставил условие, что говорить с задержанным будет только он. И еще Гермиона, если она захочет присоединиться. И Долиш вынужден был согласиться, потому что дело было изначально таково, что правильно разобраться в нем могли только непосредственные участники событий, хотя видно было, что начальник и сам был не прочь поучаствовать в допросе.
Гермиона, конечно, не отошла ни на шаг. На самом деле, ему вообще хотелось остаться с Долоховым один на один, но прогнать подругу он не мог ни из личных, ни из деловых соображений. На острове она сработала как его напарница, но сейчас она была нужна именно как консультант, потому что без ее вердикта он не мог бы быть на сто процентов уверен в своем заключении о причастности Долохова к ритуалу.
До этой поры у Гарри не было шанса взглянуть бывшему соратнику Волдеморта прямо в глаза. Тот их постоянно прятал, а потом бросал быстрые взгляды исподлобья, когда на него не смотрели. Привычка была неприятной и какой-то настораживающей, как будто Долохов мог украсть что-то важное за то время, пока он выпадал из поля зрения. Или выкинуть какую-нибудь другую пакостную штуку. Взгляд у него был ровным и каким-то пустым, без всяких эмоций, словно ему было всё равно, где он и что с ним происходит. Гарри вспомнил показания свидетелей, что он и убивал всегда с таким вот взглядом, не проявляя ни сочувствия, ни кровожадного азарта. Пожалуй, для Волдеморта это был на редкость удобный помощник, вот только трудно было понять его реальные мотивы. Впрочем, к этому Гарри и не стремился. Это был не его профиль и не его задача.
