— Ничего, я подожду.
— Ты не нашел ничего интересного?
— Ничего, что бросается в глаза. Все мелкие улики соберет бригада, это не моя задача.
— Угу, — буркнула она, сосредоточенно наблюдая, как длинный золотистый маятник, похожего на метроном устройства, покачивается перед ее глазами.
Спиннет заглянула в дверь.
— Ну, как тут у вас продвигается?
— Потихоньку, — кивнул он головой в сторону сидящей на полу подруги, — а у тебя?
— Обшарила весь дом. Следов нет, зато нашла несколько любопытных документов, подтверждающих, что Аберкромби таки состоял в комиссии Амбридж. Он их уменьшил и, видимо, маскировал какими-то чарами, но после вчерашнего происшествия все чары в доме полетели с гномом через забор. Похоже, кто-то всё-таки решил восстанавливать справедливость собственными силами.
— Это просто совпадение! — Гермиона, наконец, поднялась с пола. — Оглянись вокруг, неужели непонятно, что для того, кто способен устроить такое, ничего не стоило бы отследить и уничтожить тех магов, которых ему нужно, таким способом, что все констатировали бы смерть от естественных причин. Тут задействованы тайные знания и магические умения, которые только единицам подвластны.
Спиннет у нее за спиной скорчила патетическую гримасу.
Гермиона осторожно подошла к темному пятну, разглядывая окружавшие его надписи.
— Так-так, похоже, тут что-то новенькое, — сказала она, внимательно приглядываясь.
— Хочешь сказать, они отличаются?
— Ага, — она вынула из сумочки фотоаппарат, — это замечательно! Больше надписей, больше шансов их расшифровать.
Она сделала несколько снимков, обходя пятно по кругу.
— На этот раз почти два ряда, вместо одного ряда в прошлые…
Внезапно она покачнулась. Лицо побледнело как снег.
— Гермиона? Гермиона!
Он подскочил к ней как раз в тот момент, когда она начала валиться на бок, и успел подхватить на руки, фотоаппарат выпал из ее руки.
«О, черт! На ней же защитные чары. Что с ней такое? Обычный обморок?»
— Вынеси ее на воздух! — воскликнула Спиннет.
Он так и сделал, бережно обнося ее мимо углов и стен. Она была легкой, как перышко, могло показаться, что он несет ребенка. Волосы рассыпались по его левой ладони. Одна туфля не удержалась и свалилась с ее ноги на пол в коридоре.
На улице ее лицо показалось ему еще более бледным, чем в помещении. Веки, закрывающие большие глаза, были такими тонкими, что он разглядел, как под ними перемещаются зрачки, словно она видела какой-то беспокойный сон.
«Что если она не очнется в течение нескольких часов, как и я вчера? Что если придется отправляться с ней в Отдел Тайн? У нее могут быть неприятности. Что если она вообще не очнется?!» Мысли, одна другой хуже, летели в голове непрерывной лентой. Внутри вдруг заворочалось холодное, мерзкое чувство, что если с ней случится что-то действительно серьезное, для него самого это может стать непоправимым ударом, который он вряд ли переживет без последствий. Что это будет особой потерей, такой, которую не излечить ни временем, ни другими людьми. Она была специальной, не изымаемой частью его жизни, и ему в этот момент пришла аналогия с Джорджем Уизли, который потерял своего брата-близнеца.
