— Но времена изменились, — буркнул Тай. — Да и что попусту говорить об этом негодяе. Давайте я им займусь?
— О нет. Мы его сами прощупаем.
— Это что же у вас получается — Джо Ди Сангри, он же Алессандро, убил еще и мать Бонни, потому что ваш отец не вернул карточный долг? — Эллери был ошарашен такой версией.
— Я знала, что ее замужество ни к чему хорошему не приведет, — выпалила Бонни. — Я это предчувствовала. Боже мой, и зачем она так поступила!
Тай вспыхнул и отвернулся. Глюк все поглядывал то на Тая, то на Бонни.
— Мы прибыли, — открыв свою дверь, сообщил пилот.
Все прильнули к иллюминаторам. Поле кишело людьми. Бонни мгновенно побелела и вцепилась в Батчера.
— Батч, — прошептала она, — это… это похоже на большого мертвого зверя, а шкуру облепили муравьи и снуют, снуют… Мне страшно!
— Бонни, ты так хорошо держалась. Это долго не продлится. Не смей кукситься! Выше голову.
— Да не могу я! Там ужас сколько глаз, и все будут сверлить меня… — И она еще крепче сжала его руку.
— Мисс Стюарт, смотрите на вещи проще, — снисходительно произнес инспектор Глюк. — Вам все равно придется через это пройти. Мы уже прибыли…
— Вот как? — горько усмехнулся Тай. — А мне кажется, мы нигде и не были. Или вернулись чересчур быстро — и ни с чем.
— Вот почему я и подчеркивал, что самое главное — понять, зачем, почему или за что Джона и Блит отравили, — заметил Эллери. — То есть, когда мы проясним мотивацию преступления, это дело будет раскрыто.
ДЕВЯТКА ТРЕФ
В среду, 20-го, только двое были совершенно спокойны во всем городе Лос-Анджелесе с окрестностями, — это Джон Ройл и Блит Стюарт. Три дня форменного сумасшествия. Репортеры, фотографы, артисты, стареющие дамы из журналов о кино, полиция штата и люди инспектора Глюка из отдела по расследованию убийств, продюсеры, режиссеры, работники похоронных бюро, городская администрация, поклонники великой пары — все шумели, двигались, ахали, суетились, превращая в настоящий ад эти дни для Тая и Бонни.
— Неужели они его и мертвого не могут оставить в покое! — глядя на обезумевшую толпу, возмущенно воскликнул Тай.
Он был небрит, глаза воспалены.
— Тай, ваш отец при жизни был известным человеком, — уговаривал его Эллери. — Трудно ожидать, что люди забудут о нем в момент смерти.
— Тем более такой смерти!
— Это не имеет значения.
— Слетелись, как стервятники!
— Убийство всегда выносит на поверхность худшее В людях. Подумайте, каково сейчас бедной Бонни у себя в Глендейле.
