Он затянулся сигаретой.
— Разумеется, мне было ясно, что нападавшим был Боркка. Вчера я слышал, как он угрожал убить миссис Грэматон, — к тому же он совершенно обезумел от ревности и обуревавшей его страсти. Что же произошло с Борккой? Окно в студии было открыто, хотя вчера вечером я видел его закрытым. Внизу, на газоне с анютиными глазками, обнаружились явные признаки упавшего тела — две глубокие борозды указывали, где приземлились ноги… Короче говоря, охваченный паникой, возможно, думая, что совершил убийство, и слыша шаги приближающегося Джеффа, Боркка выпрыгнул из окна студии в слепом желании спастись.
— Но откуда вам известно, что он сам упал со второго этажа? — нахмурилась Перл Энджерс. — Откуда вы знаете, что кто-нибудь — скажем, Джефф — не убил его, не выбросил труп из окна и не оттащил потом…
— Нет, — улыбнулся Эллери. — Следы тела тянулись через лес на значительное расстояние. В одном месте, как вы видели, они ведут в ежевичный кустарник, настолько густой, что я мог бы пробраться сквозь него, только ползя на животе. Если Боркка был мертв и убийца волочил его тело, как он мог протащить его через кустарник? Да и зачем ему было это делать? Он, безусловно, не стал бы ползти на четвереньках, волоча за собой труп. Было бы гораздо легче идти по ближайшей тропинке, как поступили мы. Поэтому, — Эллери поднялся и направился к скалистому перешейку, — было очевидно, что Боркку никто не тащил, а он сам полз на животе. Следовательно, он был жив и никакого убийства не произошло вовсе.
Остальные медленно двинулись следом. Грэматон, опустив на грудь массивный подбородок, робко обнял Мими за плечи.
— Но почему Боркка полз все это расстояние? — осведомился доктор Вэрроу. — Он мог ползти до леса, чтобы оставаться незамеченным, но в лесу ему было незачем…
— Совершенно верно — незачем, — согласился Эллери. — Но тем не менее Боркка продолжал ползти. Значит, он был вынужден это делать. Боркка спрыгнул со второго этажа, приземлился на ноги, которые, судя по следам ботинок на газоне, при этом резко вывернулись навстречу друг другу. Мне пришло в голову, что он мог сломать лодыжки. Понятно?
Эллери остановился, а остальные последовали его примеру. Они дошли до конца тропинки на восточном краю острова. Сквозь деревья виднелась заброшенная хижина.
— Человек с двумя сломанными лодыжками — на то, что сломаны были обе, указывали два параллельных следа волочащихся ботинок; Боркка был не в состоянии отталкиваться одной ногой — не может плавать и, не действуя ногами как рычагом, едва ли может грести, а на острове нет ни моторной лодки, ни моста. Я уверен, — тихо добавил Эллери, — что Боркка все еще на острове.
