— Нет, папа, — остановил отца Эллери. — Эта рубашка вся промокла. Вот свежая.
— Кусты, парк… — пробормотал инспектор. — Тут есть надежда, что… На земле есть следы ног?
— Пока их не нашли. Но, Дик, — промолвил комиссар, — есть проблема…
Инспектор смотрел на шефа, пытаясь застегнуть рубашку. Эллери сделал это за него.
— Битрис Уилликинс жила на Западной Сто двадцать восьмой улице.
— На Западной… — машинально повторил инспектор, залезая в рукава пиджака, который держал за его спиной Эллери, не сводивший глаз с комиссара.
— Возле Ленокс-авеню.
— В Гарлеме?![27]
Комиссар вытер шею.
— На сей раз это может произойти, Дик. Если кто-нибудь потеряет голову…
Смертельно побледнев, инспектор Квин бросился к двери:
— Это на всю ночь, Эллери. Иди спать.
Но Эллери спросил:
— Что может произойти, если кто-нибудь потеряет голову, комиссар?
— Взрыв, который разнесет Нью-Йорк почище, чем Хиросиму.
— Пошли, комиссар, — нетерпеливо позвал из прихожей инспектор.
— Подождите. — Эллери почтительно смотрел на комиссара, а тот так же почтительно смотрел на него. — Если вы дадите мне три минуты, я пойду с вами.
Шестой хвост Кота, который был предъявлен в газете утром 26 августа, демонстрировал некоторое отличие от предыдущих. Если те пять хвостов окаймляли тонкими линиями белое пространство внутри, то это было сплошь черным. Таким образом Нью-Йорк был информирован о том, что Кот перешагнул расовый барьер. Накинув петлю на черную шею, он прибавил к семи миллионам потенциальных белых жертв пятьсот тысяч черных.
Покуда инспектор Квин был занят поисками улик в Гарлеме, мэр на рассвете устроил пресс-конференцию в здании муниципалитета, на которой присутствовали комиссар полиции и другие официальные лица.
— Мы уверены, джентльмены, — заявил мэр, — что убийство Битрис Уилликинс не имеет расовой подоплеки. Необходимо избежать повторения беспорядков в так называемые «Черные иды»[28] марта 1935 года. Тривиальный инцидент и ложные слухи повлекли тогда за собой три смерти, тридцать с лишним человек были госпитализированы с пулевыми ранениями, а свыше двухсот получили ножевые раны и ушибы, не говоря уже об ущербе городскому имуществу, оцененном более чем в два миллиона долларов.
— Из доклада комиссии, — заметил репортер одной из гарлемских газет, — назначенной мэром Ла Гуардиа[29] для расследования беспорядков, в которую были включены представители обеих рас, у меня сложилось впечатление, мистер мэр, что причина заключалась в «возмущении дискриминацией и массовой нищетой».
