— Входите. Дверь открылась.
— Что ты тут делаешь? — осведомился инспектор Квин.
— Жду вас, сэр, — почтительно ответил Эллери. — Ты же сказал мне по телефону, что едешь сюда.
— Какое тебе до этого дело? — проворчал инспектор. — Я приехал побеседовать с Джоном Брауном.
— Это тебе не удастся.
— Не беспокойся, со мной он поговорит!
— С перерезанным горлом?
— Что-что? — переспросил ошарашенный старик.
— С перерезанным горлом, папа. — Эллери поднялся из-за стола. — Точнее, яремной веной. Браун мертв. Он там. — Эллери указал на спальню.
— Господи! — Инспектор Квин бросился к двери.
Некоторое время он стоял уставясь на труп, потом быстро окинул взглядом комнату.
— Оружия нет?
— Нет. Все выглядело так же, когда я его обнаружил.
— Убийство… — произнес инспектор.
— Похоже на то, папа.
Инспектор снял телефонную трубку, позвонил в Главное управление и резко, отрывисто отдал распоряжения.
Положив трубку, он нахмурился.
— Теперь объясни толком, что ты здесь делаешь.
— Я искал эту девушку — Никки Портер.
— Зачем она тебе понадобилась?
— Хотел свернуть ей шею.
Инспектор хмыкнул.
— Расскажи мне все, что ты об этом знаешь.
Отчет Эллери был точным, разумеется, если не считать, что он не стал рассказывать, как барышня Никки оказалась запертой наедине с мертвецом. Эллери объяснил, что, будучи возмущен тем, как дерзко она его одурачила, хотел сказать ей пару ласковых слов. Поднявшись на второй этаж, он не обнаружил девушку в кабинете доктора Роджерса, поэтому заглянул к Брауну и нашел его с перерезанным горлом. Зная, что инспектор едет сюда, он решил ничего не сообщать до его прибытия и остался стоять — вернее, сидеть — на страже у стола.
— Скверная история. — Инспектор подошел к двери и окликнул: — Вели! Поднимись сюда, и поскорей!
Детективы, фотографы, дактилоскописты прибыли, сделали свое дело и ушли, прежде чем в «Доме здоровья» появился помощник главного судмедэксперта, доктор Сэмюэль Праути. Старый друг инспектора Квина Праути был мрачным, саркастичным, смертельно бледным субъектом, постоянно жалующимся — и не без оснований — на избыток работы. К каждой новой жертве убийства он испытывал личную вражду.
В пять часов Праути вошел в спальню Брауна, угрюмо кивнул инспектору и сержанту Вели, проигнорировав Эллери, и перевел взгляд на тело. Изо рта у него торчала на два дюйма вперед потухшая изжеванная сигара.
— Ну, что вы от меня хотите, Саймон Легри[8]? — буркнул док Праути инспектору. — Чего ради вы меня сюда притащили?
