— Ради ваших прибылей, а не ради моей жены, — сердито поправил Браун.
Роки Тейлор перевел на него взгляд.
— Не забывайте о ваших радийных и рекламных контрактах. Они заключены на год, и нам придется платить независимо от того, закроемся мы или нет.
Браун медленно склонился вперед над письменным столом.
— Мертвецы не нуждаются в рекламе, — усмехнулся он.
Миссис Браун заплакала.
Корнелия Маллинс подошла к Джону Брауну и погладила его по руке.
— Дайте природе шанс, — мягко заговорила она. — Выйдите на солнце. Поверьте в собственные силы.
Лицо Брауна смягчилось. Он покачал головой.
— Ни вера, ни природа не могут изменить рентгеновский снимок, Корнелия.
Внезапно Эймос, старый оборванец, все еще глядя в потолок, запел унылую монотонную мелодию:
С жизнью кончается лишь борьба.
Природа — и жизнь, и смерть.
Благословенна могила твоя…
Рыдания миссис Браун усилились.
— Бедный старый Эймос, — ласково промолвил Джон Браун. — Я уже договорился, что ты будешь жить в новом доме отдыха.
Руки старика задрожали.
— Я не хочу уходить отсюда. Я буду работать в саду, — захныкал он.
— Там тебе вообще не придется работать, — успокоил его Браун.
— Я не уйду! — взвизгнул Эймос. — Я должен копать могилу! Могилу! Могилу! — Он побежал к двери — ворон покачивался, вцепившись ему в плечо. — Копать могилу… — Крики старика постепенно замерли.
Гулко хлопнула дверь.
Корнелия вновь положила ладонь на руку Брауна.
— Джон, почему мы не можем продолжать так, как все было при вас?
— Она права, — согласился Зэкари, отрываясь от бумаг.
— Конечно права, — вмешался Роки Тейлор. — Вы всегда говорили, что мы должны работать так, будто этот бизнес принадлежит нам, потому что когда-нибудь так и будет — если вы умрете первым, то завещаете его нам.
— Всем и каждому, — подтвердил адвокат Зэкари. — Я сам составлял завещание.
— Это завещание уже недействительно, — медленно произнес Браун, подчеркивая каждое слово. — Я написал новое, согласно которому все оставляю моей жене. — Он постучал ножом по лежащему на столе листу бумаги.
— И вы лишили наследства Барбару? — спросил Роджерс.
— Целиком и полностью.
— Отлично. Теперь я могу на ней жениться!
Браун бросил на Джима злобный взгляд, но не ответил ему.
— Я собрал всех вас вместе, так как хотел сообщить, пока еще жив, что все вы, кроме моей жены, исключены из моего завещания. После смерти мне бы это не доставило такого удовольствия.
— Но почему? — плачущим голосом спросила Корнелия. — Учитывая все, что мы для вас сделали!..
