— Но в деле Фокса, равно как и в деле Хейта, я не понял одного. Неужели правда способна стать ложью? Я знаком со всеми людьми, причастными к этим делам, и готов поклясться, что среди них нет ни одного прирожденного преступника.
— Разве вы не ответили на ваш вопрос? Вещи таковы, какими они кажутся, и я не в силах утверждать обратное.
Дидрих посмотрел на него сквозь дым своей сигары. Эллери ответил ему спокойным и дружелюбным взглядом. Дидрих улыбнулся:
— Вы победили. Я не прошу, чтобы вы поколебали мою уверенность. Но мне хотелось бы воспользоваться моим правом узнать истину, как первому и главному поклоннику творчества Квина в Райтсвилле.
— Я не смогу вам помочь в этом, даже если будет настаивать городской магистрат, — пробормотал Эллери.
Дидрих с удовольствием кивнул и запыхтел своей сигарой.
— Даю вам честное слово, что никто не станет мешать вам, пока вы здесь. Я хочу, чтобы вы чувствовали себя в этом доме как в собственной квартире. Пожалуйста, обойдемся без всяких церемоний. Если вы не желаете с нами обедать, просто скажите Салли, и она попросит Лауру или Эйлин подать вам обед в дом для гостей. У нас четыре машины, и вы смело можете воспользоваться любой из них, если вам нужно будет куда-нибудь поехать, или устроить выступление в библиотеке, или вообще прокатиться.
— С вашей стороны это в высшей степени великодушно, мистер Ван Хорн.
— Скорее эгоистично. Я желал бы похвастаться, что ваша книга была написана в доме Ван Хорнов. А если мы начнем вам надоедать, книга получится плохой, и тогда мне нечем станет хвастаться. Понимаете?
Пока Эллери от души смеялся, в кабинет вошла Салли, держа за руку смущенного Говарда. Он принес с собой целую кипу справочников, и его покрытое синяками лицо снова ожило.
Весь оставшийся вечер они сидели и слушали его вдохновенные планы создания пантеона древних богов в Райтсвилле.
* * *
Эллери покинул особняк уже после полуночи, собираясь вернуться в коттедж.
Говард отправился вместе с ним на террасу, и несколько минут они пробыли вдвоем.
Луна в ту ночь была на ущербе, и за окнами террасы царила полная мгла. Но кто-то зажег огни в доме для гостей, и в саду от них вытянулись пальцы света, похожие на женщину, расчесывающую свои волосы. В невидимых деревьях шелестел ветер, над их головами мерцали и исчезали звезды, словно прячась от холода.
Они стояли на террасе и молча курили.
Наконец Говард произнес:
— Эллери, что ты думаешь?
— О чем, Говард?
— Об этой сделке с музеем искусств.
