— С чего ты взял, ничего подобного.
— Да, да, скрываешь. Ты не желаешь контактировать с врачами, людьми, которые способны тебе помочь и найти причину и тогда назначить лечение. А ведь нелегко определить твою болезнь. Ты и сам признал, что не был с ними откровенен, а кое о чем рассказал мне первому. Но почему мне, Говард? Мы познакомились десять лет назад и общались всего три недели. Отчего ты выбрал меня?
Говард не ответил ему.
— Я скажу тебе почему. Потому, что я, — начал Эллери и выпрямился, — сыщик-любитель, а ты считаешь, будто совершил преступление во время одного из твоих «затмений». А быть может, и не одного. Быть может, ты совершал их постоянно, как только случались приступы.
— Но я…
— Вот почему ты отказываешься от помощи врачей, Говард. Ты боишься, что они смогут это обнаружить.
— Нет!
— Да, — твердо возразил Эллери.
Говард ссутулился. Он повернулся, сунул забинтованные руки в карманы пиджака, который дал ему Эллери, и уныло опустил голову.
— Ладно. Полагаю, что ты докопался до сути.
— Ну, вот и хорошо. Теперь у нас есть основа для дискуссии. А поводы для подозрений у тебя имеются?
— Нет.
— А по-моему, имеются.
Говард внезапно расхохотался. Он вынул руки из карманов и поднял их.
— Ты сипел мои руки, когда я к тебе пришел. Такими они были, когда я утром очутился в ночлежке. И мой пиджак с рубашкой ты тоже видел.
— Значит, дело в этом? Что же, выходит, ты с кем-то подрался.
— Да, но что там произошло? — Говард повысил голос. — Я не уверен, что следы побоев — от драки, Эллери. Не знаю. А хотел бы выяснить. Вот почему я приглашаю тебя ко мне приехать.
Эллери прошелся по комнате, посасывая свою пустую трубку.
Говард с тревогой следил за ним.
— Ты обдумываешь? — спросил он с надеждой.
— Да, обдумываю, — ответил Эллери. — И не исключаю возможности, будто ты по-прежнему что-то скрываешь.
— Да что на тебя нашло? — воскликнул Говард. — Ничего я не скрываю.
— Ты в этом убежден? Ты убежден, что все мне рассказал?
— О, Господи на небесах, — не выдержал Говард. — Ну чего ты от меня добиваешься? Что я, по-твоему, должен сделать — содрать с себя кожу?
— Отчего ты так горячишься?
— Ты считаешь меня лжецом!
— А разве не так?
На этот раз Говард не стал кричать. Он подбежал к креслу и с сердитым видом уселся в него. Однако Эллери продолжал настаивать:
— Разве не так, Говард?
— Не совсем. — Молодой человек вдруг заговорил рассудительно и мягко. — Естественно, у нас, девушек, есть свои секреты. Личные тайны. — Он даже улыбнулся. — Но, Эллери, я выложил тебе все, что знаю об амнезии. Можешь мне не верить, но я сказал правду.
