Кто дал орать ораве право?
Прошло уже много лет, как нет Василия Кубанева, но он живет в книге «Идут в наступление строки», составленной из его стихов, фельетонов, дневников, писем, собранных по крупицам его другом Борисом Стукалиным. Фашистская бомба уничтожила дом и рукописи юного поэта и публициста. Но есть на свете верные друзья, свято хранящие каждую строчку погибшего бойца.
Не так ли Николай Асеев хранил память о Маяковском?
Поэма «Маяковский начинается» помогла нам глубже понять среду, в которой было душно «Владимиру Необходимовичу». Кто из нас не повторял этих замечательных строк:
А он любил,
как в рога трубил,
в других аппетит вызывая…
…Я завидовал Александру Коваленкову, на глазах которого создавалась эта замечательная вещь. У самого синего моря мой старший друг слушал новые и новые главы, «задолженность молодости стародавнюю». Трудно назвать другую поэму, которая бы так повлияла на формирование взглядов довоенной литературной молодежи.
У современных литмещан, безусловно, другие фамилии, а душонка та же, что у тайных и явных противников Маяковского. Перед войной взбешенные взлетом Асеева, они острили: «Маяковский начинается, Асеев кончается!» А молодежь понимала Николая Николаевича. Пожалуй, еще только Александру Фадееву так удавалось передать всю красоту, благородство и обаяние юности, полной презрения к расчетливому мещанину.
Уважаемые ребята!
Я вам искренне говорю, —
что топор, пила и лопата
любят утреннюю зарю.
Сколько в этих послевоенных асеевских стихах свежести, молодой упругости! Сразу догадаешься, что написал эти строки он и никто другой. Так как же могла молодежь остаться равнодушной к автору таких стихов!
Николай Николаевич искренне не мог понять, как можно одновременно любить Маяковского и Твардовского, а тем более у обоих у них учиться одновременно. А между тем оба этих очень разных и очень больших поэта идут от одного корня — творчества великого «певца мести и печали». Да, влияние Некрасова на нашу поэзию еще полностью не изучено. Ведь ему многим обязаны Александр Блок и Демьян Бедный, Владимир Маяковский и Сергей Есенин, Михаил Исаковский и Александр Твардовский. И, конечно же, сам Николай Асеев.
Я был очень удивлен и огорчен отношением Николая Николаевича к творчеству нашего замечательного земляка Алексея Кольцова. Того самого степного певца, которым восхищались Станкевич и Белинский. Не его ли удаль и задор чувствуются не только в певучих, размашистых строках Есенина, но подземными ключами бьют и в творчестве Маяковского? А Асеев называл Кольцова «ухарем», и переубедить его было невозможно.
