когтями свой путь наружу из моего горла. Мои руки дрожат, мои ноги меня не держат. Я
припадаю на колени возле своего брата.
- Мне так жаль, - выдавливаю я. - Я люблю тебя и мне жаль. Я не это имел в виду... то,
что я сказал в Сосновом Хребте. Я не имел в виду и половину вещей, которых говорю и я
просто... - я притягиваю его к груди. - Я не знаю, почему это произошло, - задыхаюсь я. - Мы
полагались друг друга в первую очередь. Всегда. И вот что я сделал. Я ставил тебя на первое
место и теперь... и теперь...
Мое горло стало слишком плотным и узким, мое дыхание сбивчивым. Я трясусь с
Блейном в моих руках и рыдаю в его волосы, бесконечно шепча его имя, повторяя его снова и
снова, как будто он сможет услышать меня и проснуться. Как будто он просто спит. Как будто
мне все это предвиделось.
Харви входит в комнату и говорит, что пора идти. Я отвечаю ему, что пойду, когда буду
готов. Он настаивает, и тогда меня накрывает. Я взвинчиваюсь и отпихиваю его. Когда он снова
наступает, я хватаю деревянный табурет за край сиденья и держу так, что ножки направлены в
его сторону и чтобы у меня была возможность парировать его. Когда Харви пятится, я замечаю
кровь. Кровь Блейна. На моих руках. На моей рубашке. Капли на деревянном табурете,
попавшие туда когда...
Я бросаю табурет в стеклянное окно. Он отскакивает назад как игрушка. Я подбираю его
и пробую снова. И снова. Но стекло не разбивается.
Всё же, я продолжаю пытаться.
Даже если это бессмысленно.
Даже не смотря на то, что я обессилен.
Даже не смотря на то, что Блейн не вернётся назад, и не имеет значения то, насколько
сильно я кричу.
В конце концов, я сдаюсь. Сорвав горло и тяжело дыша, я бросаю взгляд по
направлению к двери. Харви все ещё стоит там вместе со стражей, наблюдая за мной, как если
бы я был бешенным животным, которое нужно усмирить.
Они забирают меня назад в мою камеру.
Харви подсовывает что-то в мою руку: клочок бумаги, сложенный таким образом, что он
не больше чем подушечка моего большего пальца.
- Для завтра, - шепчет он.
Я падаю на пол, головой к стене, обернув себя руками, как будто я держу свои органы.
Может быть, так оно и есть. Может быть, если я двинусь, я развалюсь и никогда не смогу
вернуться в нормальное состояние.
Я чувствую себя маленьким, беспомощным, напуганным и одиноким.
Как ребёнок.
Как маленький мальчик.
Блейн спас меня, когда мне было девять.
