теперь жизнь Харви рутинна: лаборатории, код, исследование - что ему потребовалось
несколько недель, чтобы освоиться под кожей его Копии. Возможно, он даже не
сопротивлялся, давая расположение штаб-квартиры, или, по крайней мере, его воспоминания
были настолько нейтрализованы, что воспоминания о месторасположении было временно
помутившимся. Это объясняет, почему шпионы-Копии, посланные в декабре по следам нашей
команды, по-прежнему пытались разнюхать расположение штаб-квартиры.
Если у Харви есть проблемы с адаптацией его Копии, может быть, его мысли могут быть
также вскрыты. Джексон помог нам, в конце концов. Взбирание на Стену в Бурге был слишком
личным, слишком тесно связанным с его детством в Декстерне, и это вызвало глюк в его
программе. Но Копия Эммы была версией Ген-5, и она присоединилась к нашей группе в ту же
ночь, когда Харви нас покинул. Если он был создан в последующие дни, вполне вероятно, что
он тоже пятая версия.
Любая надежда, за которую я цеплялся, разваливалась.
Харви делает пометку насчет моего шрама на груди, а затем переходит проверить шрам
от ожога на левом предплечье.
- Для чего это? - спрашиваю я.
- Меры безопасности. Таким образом, когда мы закончим с тобой, наш будет
соответствовать тебе.
- Вы перенесете их на Копию? Воспроизведете каждый шрам?
Карандаш Харви скрипит на бумаге.
- А потом что? Отправите его обратно на мое место? Вот зачем вам нужна информация
от меня, для этого?
- Ты дал мне имя, чтобы сохранить палец, - говорит он тихо. - Представь, что я получу в
обмен на жизнь твоего брата.
Я пытаюсь растянуть ремни на своих запястьях и лодыжках. Я мог бы выцарапать ему
глаза за эту угрозу.
- Будет проще, если ты не будешь сопротивляться, - говорит он, но я дергаюсь и не
останавливаюсь, создавая столько шума, насколько это возможно.
Харви вздыхает и отходит от стола. Спустя мгновение музыка наполняет комнату —
звенящие аккорды и плачущие струны. Мелодия многослойная и сложная, и такая мощная, что
я чувствую ее своими костями. Я слышал музыку, похожую на эту, раньше, когда Харви был еще
тем Харви. Он говорил, что это Моцарт. Этого композитора он всегда любил. Франк в ЭмИсте
объявил вне закона вид такого искусства, но Харви была дана привилегия его слушать, потому
что это помогало ему сосредоточиться во время работы над Копиями. Старые привычки, старые
приемы, сейчас все это живо в его Копии.
