Глаза его лихорадочно блестели. Лицо нервно подрагивало. Я отшатнулась. Чуть было не выкрикнула: «Нет!» Но лишь крепче сжала губы…
… Мама напряженно смотрела перед собой.
– Ты только не сердись. Хочу тебе сказать одну вещь. Если здесь что-нибудь начнется, не выходи на улицу без темных очков. Твои глаза тебя выдадут. Обещаешь?
– Хорошо, мама, — покорно ответила я.
Едва вышли из автобуса, она сразу же вынула из потрепанной соломенной сумочки старинный китайский зонтик: на голубом фоне – белые пагоды, с треском раскрыла его. От августовской жары её лицо было в бисеринках пота.
– И поклянись! Поклянись моим здоровьем, что если тут…
– Успокойся, мама. — Поднырнув под зонтик, я поцеловала её в щеку.
Она порылась в сумочке и вытащила вчетверо сложенный лист бумаги.
– Это список. Здесь указаны аллея и место. Начнем с дяди Кимы – он прямо у входа. Потом подойдем к бабушке с дедушкой, потом к моей школьной подруге Рае Гутман – это по той же аллее, потом к папе.
Наморщив лоб, мама долго перечисляла далеких и близких родственников.
– Кажется, никого не забыла? — Мама заглянула в список, который держала перед собой.
Мы стояли в чахлой тени полузасохшего старого дуплистого клена.
– И ещё, — сказала она безжизненным тусклым голосом. — Конечно, не дай Б-г, но может случиться, что у тебя не будет денег на цветы. Знай – это не нужно. По нашему обычаю цветы не приносят. Главное – подойти, постоять хоть пару минут. И положить камешек. Ты не перепутаешь? Это очень важно — камешек.
– Хватит, мама, — мягко перебила я её. — Смотри, Соня идет.
Тетя ещё издали замахала нам рукой, другой — прижимала к груди громадный пестрый букет.
– Такое пекло! — Как всегда в последнее время, она была раздражена и взвинчена. — Только давайте быстрей! Ещё куча дел. — И бросила на нас нетерпеливый взгляд.
– Сегодня быстрей не получится. Я должна со всеми попрощаться, — твердо ответила мама, — и не смей меня подгонять!
В её выцветших глазах вдруг вспыхнули прежние, давно забытые искры гнева. Она повернулась ко мне и протянула список:
– Ну, веди. Сейчас мы с тобой проверим, сможешь ли ты найти всех наших.
Мама взяла меня под руку и пошла, не оглядываясь, словно мы с ней были только вдвоем.
Перед нами высилась давно небеленная, облупившаяся во многих местах стена кладбища. Железные кованые ворота были распахнуты настежь..
… Старик исподлобья смотрел на меня. Я каменно молчала. Внезапно он крепко сжал мои пальцы. И боль вернула меня к действительности.
