, каковой — как в действительной, так и в страдательной форме — выражает хотя и не одинаково во всех случаях глубокое, однако всегда гибельное падение и низвержение человека из относительно нормального положения, в коем он доселе находилс
[58]. Следовательно, здесь предполагается случай, когда уже не из порочного сердца, в коем грех одержал верх, возникает определенное воздействие и возбуждение ко греховному поступку, вовлекающее в процесс грехопадения телесные члены, например, глаз и руку, но когда, наоборот, от членов тела, например от правого глаза, распространяется на сердце и волю возбуждение ко греху, коего человек победить не в состоянии. Разумеется, «око» не само по себе может оказаться источником обольстительного возбуждения, но лишь — поскольку оно является органом восприятия возбуждающих похоть предметов и впечатлений. Указание на правый глаз (а также и на правую руку) как на один из органов, целого телесного организма, ясно свидетельствует, что здесь употребление примерный способ выражения общего, допускающего многоразличное применение, нравственного требования. Отсюда непосредственный смысл требования Господа, невидимому, таков: если человек своею телесною природою с такою силою влечется ко греху, что он не в состоянии сопротивляться искушению, то долженствовать или отсечь ту часть своего тела, от которой идет возбуждение, — пусть это будет даже самый ценный орган. В борьбе против греха и в стремлении к достижению блаженства Христова царствия ученик Христов не может остановиться пред такою жертвою, на какую решается всякий для сохранения своей телесной жизни, позволяя врачу ампутировать зараженный орган, пока он не заразил целого организма. Не ввиду строгости требования, ибо в другом случае Господь требует пожертвования кровными узами и самою телесною жизнью ради царства небесного (Матф.
X:28–39), — разумеемые слова Господа искони возбуждают недоумение, а со стороны целесообразности применения самопожертвования в таком виде и с точки зрения соответствия их с духом и разумом всего учения Господа. И лишь в виде весьма редкого исключения встречалось и встречается буквальное исполнение слов Господа по отношению даже к тем телесным органам, кои являются специфическими в нарушении седьмой заповеди, ибо таковая ампутация, как показывает опыт, не только не уничтожает похоти, но и не доставляет человеку господства над нею. Человек имеет не только долг, но и возможность господствовать духом над плотью, ибо «дух бодр, плоть же немощна» (Мф.
