— Ты что-нибудь знаешь о том, как твои родители поженились?
Брат помолчал, глядя на меня, а потом ответил безо всяких эмоций:
— Мать была его студенткой, когда он работал в сельскохозяйственном институте в Вонсане. Она тогда только что вернулась с фронта. Да, она участвовала в войне и сражалась на славу. А поженились они позже, в Мундоке, на «Поле в три тысячи ли».
— А что это? И что там делал отец?
— Это большое строительство ирригационных сооружений. Отец поехал туда по приказу партии. Я там родился, в Мундоке.
— А почему преподаватель должен работать на стройке? И потом — ведь его специальностью была экономика сельского хозяйства, а не ирригация. Почему его туда послали?
Я мог теперь заполнить пустое место, которое зияло в отцовской биографии непосредственно после побега на Север. В пятьдесят четвертом году в КНДР была большая чистка, избавлялись от бывших членов Трудовой партии Юга Кореи. Видимо, поэтому отца уволили из института и послали на стройку. Теперь мне стало ясно, чем объяснялась разница в показаниях двух наших родственников о судьбе отца. Первый из них был выслан с Севера на Юг вскоре после перемирия и вскоре сел за шпионаж. А второй бежал на Юг в шестидесятых. Так вот, первый говорил, что отец преподает в сельскохозяйственном институте в Вонсане, а второй — что он инженер где-то на стройке в глуши. Слова брата всё ставили на свои места.
— Не было никаких «почему», — твердо ответил он. — Был приказ партии.
— Я получил письмо от отца в середине восьмидесятых. Он писал, что работает научным сотрудником в НИИ при Министерстве сельского хозяйства. Это правда?
— Да, он служил там до самой смерти.
— Тогда почему он жил в Чхонджине?
— Мы жили в разных местах. Жили в Мундоке, когда отец был главным инженером на строительстве ирригационных сооружений. Потом в Пхеньяне, когда он учился на курсах повышения квалификации в Политико-экономическом институте Сонгдо. Потом переехали в Чхонджин. Я там пошёл в школу высшей ступени.
Если бы я продолжал его спрашивать, то смог бы проследить все превратности судьбы отца от побега и до смерти. Но я решил переменить тему, не желая раздражать брата:
— Ну и как вы сейчас там живёте?
Это был неудачный вопрос. Я задал его с искренним желанием узнать, каково им приходится, но глаза брата тут же снова стали враждебными. Они как бы говорили: «Хочешь обидеть, я давно этого ждал».
— Ты это о чём? Хочешь услышать, что мы умираем с голода?
— Вовсе нет. Мы ведь братья, мы должны быть поддержкой друг другу, если страна объединится. Я просто хочу узнать, как вы поживаете.
