— И что же он делает для объединения? — спросил я.
— Ну как же, у него проект объединения! Болтает, вот что он делает. Болтает, болтает и болтает. А что он ещё может? Сегодня утром он дважды принимал посетителей и оба раза произносил речи на манер кандидата перед выборами. Обе стороны должны преодолеть идеологические разногласия во имя единства крови и нации — и всё такое прочее.
— А что за люди к нему приходили?
— Ну, похоже, что это люди заметные здесь, в Яньцзи. Профессора, наверное, или писатели. Нашего Объединителя они видели в первый раз, но уже встречались с другими деятелями из его организации. Да, забавно было на него смотреть. Говорит так, как будто обращается к правительству в изгнании. И при этом риторика как у северокорейского радио: надо, мол, сбросить иго неоколониализма, чтобы достичь подлинной независимости, изгнать национал-предателей, чтобы ускорить объединение. Я боюсь, как бы мне потом не пришлось рассказывать о его делах суду. И всё потому, что я с ним жил в одной комнате два дня!
Разговаривать с бизнесменом было легко: я незаметно направлял разговор, не выказывая слишком большого интереса.
— Ну, я полагаю, что всё это действительно необходимо, если учесть, как ведут себя США после распада Советского Союза…
— Может быть, это и так, но только наш друг зря распылялся. Тем, кто к нему ходит, не нужно никакого объединения. Вы же знаете, чего они все хотят: завести знакомство, чтобы потом получить приглашение в Южную Корею, а если получится — устроить совместное предприятие. Вот они и поддакивают Объединителю. И вы знаете, меня беспокоит его доброта.
— То есть в каком смысле?
— Ну, он уже пообещал двоим прислать приглашение. И кучу книг обещал прислать для их организации. И даже договорился до того, что найдёт деньги, чтобы построить тут здание школьной библиотеки. Мне кажется, что он всё это сделать не может. Наобещает, а потом получится, что он обманул их доверие.
Если бизнесмен говорил об Объединителе только для того, чтобы отвлечь моё внимание от самого себя, то он делал это не очень умело. Очень скоро он приоткрыл свои собственные мысли:
— Послушайте, вам не кажется странным, что если люди заговаривают об объединении, то имеют в виду только единство нации, национальную идею и всё такое? Вы тоже из таких, профессор?
Как я ни маскировался, он, видимо, почувствовал во мне книжного человека. Иначе почему бы ему обращаться ко мне «профессор», если я сказал ему, что я бизнесмен?
