последовало какое-то царапание, будто огромная крыса пыталась пробить мощными когтями дыру
в стене. Женщина вскочила, торопливо озираясь. Звон и скрежетание теперь сыпались отовсюду,
будто невидимый дирижёр взмахнул палочку, и заиграл демонический оркестр.
Не сплю, не сплю, я же не сплю? Но ответа прийти не могло. У Виолетты появилось горячее
желание схватить трубку, набрать номер Богина и проорать, что ничего у него не получилось, что
теперь она обязана слушать это всё и ткнуть трубку к стене, не смолкало мерзкое царапанье.
Виолетта, ты сошла с ума, – сказала она себе. И вдруг осознала насколько всё это глупо. Звуки
стали тише, с улицы донёсся крик соседки, обещавшей позвать милицию, если тут же не прекратят
безобразничать.
Виолетта стряхнула оцепенение и рванула к окну. Возле подъезда собралась кучка подростков,
которые пытались огрызаться. Вдруг стало ясно, что дрянные звуки – это всего лишь запись,
которая была включена на огромную громкость на одном из мобильных, чтобы напугать жильцов.
Какое только должно было быть устройство, чтобы был такой звук?
Виолетта хоть и была удивлена, но не исключала, что после тяжелого дня попросту сама накрутила
себя ненужными фантазиями. Когда подростки скрылись из виду, она прошла в ванную, умылась
холодной водой и вернулась в постель. Идею выпить что-то успокоительное отмела как глупую и
неконструктивную. Любая настойка или таблетки могли притупить чувствительность и лишить
восприятие нужной остроты. Богин бы явно за это не похвалил, да и сама Виолетта понимала,
насколько это глупо. Если надо бороться, значит, нельзя отступать.
…она находилась в тёмном помещении. Слабый свет лился откуда-то сверху, но понять, что
именно испускает его, было невозможно. Виолетта поняла, что когда-то давно уже тут была,
только очень… давно. Настолько давно, что это можно почувствовать лишь своеобразным чутьём,
спрятанным глубоко внутри. Даже слово «интуиция» для него слишком громоздко и странно.
На стенах висели картины, давно потухший камин ютился в углу. Рядом с ним стояло кресло-
качалка, на которое был наброшен клетчатый плед. Чуть влево от него висела красивая резная
полка из дерева, на которой стояли фарфоровые статуэтки. Виолетта подошла и коснулась пледа
рукой и вместо того, чтобы почувствовать тепло и лёгкое покалывание от шерсти, она поняла, что
ощущает мертвенный холод. Плед вдруг начал быстро истончаться и превратился в труху.
Виолетта почувствовала ладонью что-то влажное и скользкое и тут же отдёрнула руку.