чудом успела поймать его за плечи.
– Осторожнее можно? – буркнула и тут же шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
Лица у ребёнка не было, будто его стесали ножом – ни глаз, ни носа, и вместо рта уродливая
судорожно подёргивающая впадина. По коже пробежал мороз, руки вмиг стали ледяными, она
отшвырнула ребёнка от себя.
– Ой-ой-ой! – тут же заверещал он, впечатавшись в Каталинскую.
– Ты что, сдурела? – рявкнула на неё подруга, удерживая подростка. – А ты не носиcь, как
оголтелый!
– Простите, – тут же буркнул тот.
Ужас пропал, на Виолетту опасливо смотрел взъерошенный мальчишка в расхристанной одежде с
усеянными конопушками носом. Обычный ребёнок, ничего страшного или непонятного.
Виолетта снова сделала глубокий вдох и мотнула головой. Подросток уже бежал догонять своих, а
Каталинская стояла на месте и, прищурившись, смотрела на подругу.
– Выдели на следующей неделе время и загляни ко мне. Не нравится твоё состояние совершенно.
Виолетта резко поправила ручку сумки на плече. Спорить было бессмысленно, лучше согласиться.
У Каталинской заверещал мобильный. Подруга схватила его, переменилась в лице, махнула рукой
и бросила:
– Созвонимся вечером. Всё потом.
Больше ничего не объясняя, она помчалась к ближайшей станции метро. Виолетту такой поворот
событий совершенно не расстроил. Зная бешеный темп жизни Каталинской, она даже не задавала
лишних вопросов. К тому же сейчас хотелось побыть в одиночестве.
Заметив пустую скамейку, Виолетта направилась к ней. Но за несколько мгновений до того, как
она сумела сесть, её опередил сухонький мужчина в старой, местами разорванной одежде.
Увидев нерешительность на лице Виолетты, он тут же отодвинулся к углу:
– О, прошу вас. Я лишь передохну.
Мягкий голос и уважительный тон совершенно не соответствовали потрепанному внешнему виду.
Обнищавший интеллигент, – определила Виолетта, – хорошо, если не бездомный.
Последнее казалось более вероятным, такие люди попросту не выдерживают сумасшедшей жизни
столицы, для кого становящейся местом успеха, а для кого и возможностью потерять всё, что имел
ранее.
Виолетта вздохнула и опустилась на скамью. Мужчина некоторое время смотрел на неё:
внимательно, изучающе, будто пытался что-то для себя определить. При этом его
заинтересованность в отличие от того же Богина была куда приятнее. Не было ощущения, что
нищий хочет взять нож и, разрезав жертву, посмотреть внимательнее, что у неё там внутри.
Виолетта уставилась в одну точку. Всё отошло на задний план. Она даже не ругала себя, что