Средства нижегородцев не соответствовали их патриотизму, успех воззваний Дионисия и Авраамия был сомнителен, и потому нижегородские власти, духовные и светские, собрались в дом воеводы для совета о том, какими бы мерами начать великое дело восстания. В этом собрании кроме духовенства, воевод, стряпчих и дьяков были и почетные жители Нижнего Новгорода, в том числе и Минин.
Среди рассуждений, конечно, и споров, и сомнений вдруг Минин встал и сказал, как вдохновенный: «Святой Сергий явился мне сего дня ночью и повелел возбудить уснувших. Прочтите грамоты архимандрита Дионисия в соборе, а там что будет Богу угодно». Биркин усомнился в справедливости слов Минина. «Или хочешь ты, — возразил ему Минин, — чтоб я открыл православным то, что замышляешь ты?» Биркин не осмелился возражать ему, и все приняли мнение Минина. Минин давно понял Биркина и называл его «сосудом диавола»[159].
На другой день на колокольне Преображенского собора раздался звон колокола. Жители удивились — день был не праздничный — не трепетом поспешили в храм; кто ожидал услышать радостную весть о гибели врагов, кто думал узнать о новых еще бедствиях.
По окончании литургии протопоп Савва стал перед народом и сказал: «Увы нам, господне мои, чада и братие! увы нам! Се бо приидоша дни конечный погибели; погибает Московское Государство, и вера гибнет. О горе нам! О лютаго обстояния! Польские и литовские люди в злочестивом совете своем умыслили Московское Государство раззорити и непорочную Веру Христову в латинскую многопрелестную ересь обратити! И кто не восплачет зде, братие, кто же не источит источницы слезны от очей своих? Грехов ради наших попущает Господь врагом нашим возноситися! Увы нам, братие мои и чада! — благокрасный бо град-Москву оные еретики до основания раззорили, и людей его всеядному мечу предали; что сотворим, братие, и что возглаголем? Не утвердимся ли в соединении, и не станем ли до смерти стояти за веру Христианскую, чисту и непорочну, и за Святую Соборную и Апостольскую церковь честнаго Ея успения, и за многоцелебные мощи Московских Чудотворцев? Се же и грамата просительная властей Живоначальныя Троицы Сергиева монастыря». Савва прочитал грамоту; чтение его прерывалось рыданиями и восклицаниями предстоящих: «Увы нам! гибнет Москва, гибнет государство!»[160]
После того Минин вышел на площадь, где собрался народ, и сказал: «Буде нам похотеть помощи Московскому Государству, и то нам не пожалети животов своих; да не только животов своих, и дворы свои продавати, и жены и детей закладывать, и биты челом, чтоб кто вступился за истинную веру, и был у нас начальником»
