Димитрий Константинович не думал уже спорить о Владимире с Москвой: он знал по опыту ее силу, знал и бессилие Орды, которая, кроме ярлыка, ничем более не могла поддержать даваемого ею права на престолы. Поблагодарив хана, Димитрий решился прибегнуть к великодушию юного Димитрия Московского: отослал к нему ярлыки и просил у него защиты против несправедливости Бориса.
Князь московский, приняв сторону бывшего своего соперника, послал сказать Борису, чтоб он отдал Нижний Новгород старшему брату; но не таков был властолюбивый зять Ольгерда, чтоб повиноваться приказаниям князя, которого считал себе равным. Неизвестно, что бы произошло, если бы князья суздальский и городецкий стали собственными силами оспаривать друг у друга права на Нижний Новгород: едва ли бы настойчивый Борис не успел удержать за собой престол нижегородский; но у Димитрия-Фомы в Москве находился, может быть, без его ведома, сильный покровитель, св. Алексий Митрополит.
Этот святой иерарх, глава Российской Церкви, преданный Дому Калиты, жаждущий славы и величия Москве, муж государственный, глубокий политик, был ревностный поборник единодержавия, в котором видел он единственное средство к избавлению Руси от постыдного иноплеменного ига, и потому, следуя политике Калиты, он изыскивал все средства, чтоб ослаблять силу князей, которые были почему-либо опасны Москве.
Бывая в Нижнем Новгороде во время проездов своих в Орду и из Орды, св. Алексий имел случай изучить характеры сыновей Константина, Димитрия-Фомы и Бориса. У последнего он даже крестил сына Иоанна, известного впоследствии под прозванием Тугой Лук, и видел, что Димитрий, уступивший два раза силе Москвы, имел менее самостоятельности в характере и менее честолюбия, чем предприимчивый и властолюбивый Борис, связанный родством и дружескими отношениями с Литвой, неприязненной Москве.
Вследствие этого св. Алексий начал действовать в пользу князя суздальского. Первым делом его было удалить от Бориса суздальского епископа Алексия, который, кажется, более держался стороны Бориса, чем Димитрия, а потом св. Алексий послал в Нижний Новгород, разумеется, с согласия Димитрия Иоанновича, св. Сергия, знаменитого игумена Радонежского, дав ему два повеления: явное — склонить Бориса к уступке престола брату и тайное — запретить богослужение в Нижнем, если Борис будет упорствовать.
Осенью 1365 года явился св. Сергий во дворце князя нижегородского, но кроткий голос его был «гласом вопиющаго в пустыне». Борис не внимал увещаниям святого старца, не хотел выпустить Нижнего из рук своих. Св. Сергий стал звать его на суд князя московского.
