— Молодой человек, — сказала она, — не могли бы вы мне уделить немного вашего драгоценного времени?
Парень обернулся и выразил на лице удивление.
— Это вы мне? — Спросил он. — Насчет времени? Мало, скоро следующая «пара». А в чем, собственно дело?
Надежда Ивановна отвела его в сторону и объяснила, кто она такая и зачем сюда пришла. Парень сказал, что слышал про Древясника, которого прочат в чемпионы, но с ним не знаком, потому учатся они на разных факультетах. Но он знает его приятеля, Никиту, по кличке Прихлебатель. Это потому что любит все на халяву. На вопрос Надежды Ивановны, где его найти, парень взмахнул рукой и сказал:
— Да вон он как раз идет, курильщик. Петя, — окликнул он белобрысого здорового парня, — вот тут тобой дамочка интересуется.
Никита оказался деревенского обличия здоровяком с приплюснутым носом и так же тесно прилепленными к черепу маленькими ушами. Он шел вразвалку, двигал при этом плечами, и каким видом спорта он занимается, догадаться было не трудно. Никита также состроил мину типа «а чего ей от меня надо» и развязно осведомился:
— И чего? Какой интерес?
Надежда Ивановна довольно резко его оборвала:
— Вы что? На одесском Привозе?
— Так я и есть с Одессы. Как вы это догадались?
— Неужели? А с первого взгляда — так с Вологды.
— У нас говорят: нос никогда не поверит первому взгляду на тухлую рыбу.
— Да что ты говоришь? Это ж называется философский взгляд на вещи. Ну ладно, остроумец, ближе к делу. Ты не знаешь, куда делся твой приятель Древяскин?
— Никакой он мне не приятель. Землячок просто.
— Да что ты говоришь? Так вы оба — одесситы?
— Ну да. А что тут удивительного?
— Теперь уже ничего. Ладно, ближе к делу. Пойдем-ка на свежий воздух, а то тут шумновато.
— Так, я не понял: с какого перепугу я должен идти с вами на тихую воздушную массу?
— Не понял? — Надежда Ивановна вынула из сумки удостоверение и развернула его перед самым носом Прихлебателя. — Теперь понял?
Лицо ее собеседника слегка побледнело, но он по-прежнему ухмылялся, и рыженькие редкие брови сделали на лбу две удивленные стрелочки.
— Таки по какому делу? Я опять чего-то не допираю: уголовный розыск? Миша во что-то вляпался?
— Давай иди, — пробурчала следователь и показала собеседнику на входную дверь.
Пока они шли к зеленой скамейке, уютно притулившейся под толстой старой липой, Надежда Ивановна, припоминая показания супругов Павлодаевых, приходила к выводу, что вот этот накачанный земляк Древяскина наверняка и есть его сообщник. Поэтому она повела допрос издалека, стараясь не возбуждать подозрений на сей счет у собеседника. Но одессит не столько из присущего ему лукавства, сколько из понимания того, что надо выкручиваться, стал говорить, что знать не знает, ведать не ведает, где его землячок теперь обитает. Давно, дескать, не виделись. А на самом деле Древяскин ему позвонил из Кингисеппа и посоветовал тоже «делать ноги». Прихлебатель (фамилия его была Погоняйло), так и намеревался поступить, и вот теперь всячески пытался отвести от себя подозрения. Надежда Ивановна игру его раскусила сразу, но решила дать молодому боксеру выговориться.
