Да, подумал Макаров, действительно быстроногий. И в какую дверь шмыгнул? Теперь трудно будет его вычислить. Но все равно никуда не денется, если у него тут нет знакомых, кто бы спрятал в своей квартире. Майор приказал сотрудникам оставаться здесь, пообещав, что вскоре пришлет им смену.
Итак, погоня закончилась ничем. Преступник на свободе, а Юрий Павлодаев в смертельной опасности. Именно об этом и сказал Максим Макарову, на что тот ответил:
— Никуда этот лопоухий отсюда не денется. Разве что по воздуху. А теперь пора дергать за другую ниточку. Будем искать вашу секретаршу. Я уже послал в Любань сотрудников. Если ее там нет, задача усложняется. Вы каких-нибудь подруг ее знаете?
— Нет, никого. Хотя, постойте, одну знаю. Я как-то в выходной заезжал за ней на Казанскую улицу.
— Номер дома и квартиры помните?
— Нет, но я всегда все записываю. Сейчас, — Максим вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку, — ага, вот я тут на пустых листочках такие вот временные адреса записываю. Ну вот: Казанская 14, домофон 17.
— Отлично. Сейчас же и наведаемся. Ну а с вами, Максим Рустамович, мы пока расстаемся.
— Игорь Андреевич, а что с Юрой? Если лопоухий сообщил сообщнику о сегодняшнем провале, то…
— Согласен. Но тут уж, сами понимаете, поделать ничего невозможно. Думаю, что вашему брату ничего не грозит, пока этот сидит здесь в осаде. Так что надейтесь.
Макаров вышел из машины Максима и направился к «форду».
После злополучной погони Игорь Андреевич направился в «контору», как все сотрудники называли место службы, известное всем как отделение милиции. По дороге из Колпина попали в пробку на Московском шоссе. Пробка на шоссе — совсем другое дело, нежели в городе, где можно, зная проходные дворы и маленькие переулки, как-то добраться до места. Здесь дорога одна и стоит в обоих направлениях, так что ничего другого не остается, как глазеть на огромные колеса фур, возвышающихся над легковыми машинами высокими стенами. Так всегда кажется сидящему практически на земле седоку легковухи. И к тому же возникает и чувство безысходности, какое человек испытывает в неволе.
Итак, размышлял он, теперь главное — не упустить почтальона. Если он опять ускользнет, дело можно считать гиблым. Он не пойдет еще раз на контакт с Максимом Павлодаевым. Пожалуй, даже, если у него есть мозги, отпустит его брата. И постарается уехать в другой город. Поэтому надо незамедлительно во все аэропорты и вокзалы разослать ориентировки с фото. И тут же позвонил и об этом распорядился. Связался также с Надеждой Ивановной и сказал ей, чтобы она сейчас же наведалась на Казанскую улицу к предположительно подруге секретарши Павлодаева.
