На лицах гостей застыло немое удивление.
— Какая легкость кисти! — воскликнул кто-то.
— Как скромно просвечивает серебро!
— Сразу видна рука мастера.
— Кто же он? Хозяин? Или хозяйка?
— А что удивительного? Если сад так ухожен. И дом со вкусом обставлен.
Арита и Аустрис переглянулись. Их обуяла такая радость, что, если можно было бы в столь торжественный час, они бы обнялись, прижались друг к другу и вздохнули б с облегчением:
— Слава богу, обошлось!
Комиссия с любопытством ждала пояснений.
Хозяева поняли, что молчанием можно все дело испортить, и Аустрис решился:
— Мы с Аритой, как поженились, стараемся не пропускать ни одной художественной выставки. Всегда ломаем голову, в каких пределах можно копировать природу и как далеко, так сказать, можно от нее оторваться. Приемлем ли нарисованный на стене дубовый лист или, напротив, достоин порицания? В этот раз мы решили поэкспериментировать. Собрали в парке — можете себе представить кого? — винных улиток. И разрешили им одну ночь поработать в нашем доме. Вот и все. Вчера трудолюбивых помощников мы опять выпустили на свободу.
«Путюзирни» вышли к финишу. Бывали дни, когда Арите и Аустрису приходилось работать гидами посменно. Председатель стал водить в «Путюзирни» туристов, деловые делегации и даже представителей министерства. Чтобы продемонстрировать еще одну страницу поселкового быта. А кому неохота посмотреть, как в ремонте квартиры принимали участие винные улитки?
Казалось, переплюнуть супругов Дзелде невозможно.
Казалось.
Прошел год, и всех поразила тихая малообщительная чета Карашей. Во дворе у них выросло странное сооружение. Нечто вроде пьедестала, на который можно было забраться по дощатой лесенке. Внутри пьедестала было устроено жилье для собаки. То есть — конура. Над круглым входом полукольцом выстроились буквы: «Майкл».
Разные волны прокатывались над поселком. В позапрошлом году супруги Риери показали комиссии подвесную солонку на кухне. Настоящее произведение искусства, вырезанное из дерева. С тех пор каждый житель центра считал своим долгом заказывать этот предмет кухонного обихода исключительно у художника. В иной кухне солонка своими роскошными формами напоминала средневековые настенные часы.
Чета Карашей провозгласила новую эру — эру архитектурно оформленных собачьих будок.
Сами они молча стояли во дворе и слушали.
— Ах какое восхитительное сочетание жилища и репрезентативной площадки!
Майкл сознавал торжественность момента. Сидел тихо, с достоинством. Он был приучен не лаять на людей, которых следовало принимать любезно.
