— У меня ведь тоже по-всякому бывает, но в общем — грех жаловаться.
В конце концов председатель и другие специалисты тоже искали, тоже обивали пороги, доказывали. Были рады, когда удавалось что-нибудь выбить. Неужто Агии все должны подносить на блюдечке, раскатать в центре озеленение, будто ковер, так что самой осталось бы только отщипнуть лишнее и подключить распылитель.
У Агии дело двигалось. Но, человек с размахом, она хотела все сразу: привести в порядок остатки старого баронского имения, напустить в высохшие пруды воду и одновременно озеленить в духе времени ту часть центральной усадьбы, которая еще только воздвигалась.
Она без устали могла ходить по поселку, снова и снова лазить по местам, которые все обходили стороной, где властвовали крапива с чертополохом. Вычитанное в книгах требовало применения. В голове вертелось: элементы пейзажа следует умело сочетать с жилой и производственной зоной… Уличная сеть должна организовать застройку композиционно, функционально и пространственно… Извилистые улицы… Принцип цветущей растительной перспективы… Движение по таким улицам открывает взгляду новые фасады зданий, кварталы, акценты, формы…
И вдруг в такую минуту:
— Позволь, прелестная садовница, немножко пройтись с тобой.
И, как правило, это один их тех, кто мчит на своей машине напрямик: не ставя ни во что ее тропинки, дорожки, не говоря уже об углах газонов.
Агия была против нагромождения камней в этих многострадальных местах. Но поскольку нежная зелень не в силах была пронять сердца людей техники, пришлось пойти против собственного принципа. И в центре всюду на перекрестках навалить большие и малые камни. Такие, чтобы водителям, сидящим за баранкой, волей-неволей пришлось бы их объезжать. Некоторые называли кучи декоративным элементом и хвалили Агию за выдумку. Куда больше ее порадовало бы, если б люди замечали хрупкую зелень, цветы и ряды высаженных кустов. Но видели почему-то только камни. Агия надеялась, что настанет день, когда искусственные ограды можно будет убрать. Надеялась, что со временем мужики научатся обращаться с тракторами, комбайнами и машинами так же осторожно, как с лошадьми, которых пацанами водили по борозде, следя, чтобы те не оттаптывали им босые ноги и не наступали на ботву.
А так вообще — грех слезы лить. Жить было можно. То, что она сделала, за что принялась, замечали даже те, кто обычно ходит задрав нос. Сказать по правде, мужики были не злые, не ленивые, только пораспустили языки да ходили больно развинченно.
