Отец представил меня ему в следующих выражениях:
— Мой дорогой Муне, это мой сын Саша, ваш будущий ученик.
Это была привычка, которую взял мой отец, представляя меня таким манером всем знаменитым актёрам, французским или иностранным.
Муне-Сюлли, который всё принимал всерьёз и, явно желая продемонстрировать мне своё расположение, знакомым царственным жестом раскрыл объятья и раскатистым, оглушительным голосом, как если бы я находился метрах в пятидесяти от него и был отделён от него бурлящей рекою, протрубил:
— Идите!.. Идите!.. Идите же ко мне, дитя моё... и позвольте от всей души расцеловать вас!
Впрочем, любое сопротивление с моей стороны всё равно не имело бы никакого успеха, ибо он тут же правой рукой обхватил меня за шею, притянул к себе — и я до конца жизни не забуду горячего поцелуя, что он запечатлел у меня на лбу.
После чего возобновил разговор с отцом, прерванный моим появлением. Он говорил о театре «Комеди-Франсез» и о Жюле Кларси, которого он называл «месьё Кларси», так протяжно, с ударением произнося последний слог, что он превращался в некое подобие свиста. Пару минут спустя он раскланялся с отцом, забыл, проходя мимо, попрощаться со мной и направился к двери, которую почтительно растворил перед ним костюмер. Этот костюмер был редкостным коротышкой, носил пышные чёрные усы, и внешне между ним и мной не было ровно никакого сходства. Тем не менее Муне окинул его, если так можно сказать, пристальным взглядом, и воскликнул:
— Ещё раз, дитя моё... позвольте же мне облобызать вас на прощанье!
И Муне запечатлел краткий, но горячий поцелуй на лбу удивлённого и, должно быть, разомлевшего от радости костюмера.
Моё первое любовное похождение
У нас с моим однокашником по коллежу Коленом было примерно лет тридцать и франков пятьдесят на двоих, когда мы с ним решили, что настал день для любовного приключения.
Наш план был прост как дважды два: пригласить на ужин какую-нибудь хорошенькую женщину, актрису.
Да-да, только одну: и пусть в конце трапезы она сама сделает выбор.
Актрису — но какую?
Уж в чём в чём, а в выборе у нас недостатка не было.
Я знал их всех: и Джейн Хэйдинг, и Андре Мегар, и Лавальер, и Жермен Галлуа...
— Все они играли тем вечером. Стало быть, вперёд! И начнём с...
Не стану называть её имени. Но могу поклясться, идея отужинать в моём обществе рассмешила её не на шутку.
Когда я сказал ей:
— Мадам, имею честь спросить вас, не окажете ли вы любезность отужинать с моим другом Коленом и со мной.
