Следующие дни слились в один, мы разгребли дела по огороду, навели порядок дома и в сараях, много короче всего сделали.
Свидания с девушкой стали грустными, хоть и были до сих пор приятными.
— Я не хочу чтоб ты уезжал, — сказала девушка, удобно устроив головку у меня на груди.
— Так нужно, — поймав ее взгляд, добавил, — мне тоже тяжело с тобой расставаться.
— Но это же не навсегда? Скажи, что ты вернешься ко мне! — требовательно ухватила она меня за руки.
— Извини, — с трудом выдавил я из себя, — я не могу тебе ничего обещать, мне кажется, что будет лучше, если ты не будешь меня ждать.
— Что ты такое говоришь? — девушка отстранилась от меня.
— Я отправляюсь на войну, там слишком опасно, мне кажется, тебе не стоит тратить свою жизнь в пустую.
— Да ты, — девушка возмущенно сжала кулачки, — да как ты такое мог сказать!
Девушка подскочила, да так, что даже в темноте я залюбовался, как задорно подпрыгнула ее грудь. Она на ходу подобрала сарафан и сверкая обнаженными ягодицами выскользнула с сеновала, на ходу одеваясь.
— Ну как обычно, хотел как лучше, но их же хрен поймешь.
— Вот это зад у девчины, — ехидный голос деда, раздавшийся из-за двери, вогнал сердце в пятки.
— Тьфу, дед, чего так пугаешь!?
— Хе, хе, — лишь посмеялся старый, заходя внутрь.
Я как раз успел натянуть портки, и натягивал рубаху. Та упрямилась, прилипая к мокрому от пота телу.
— Ты чего хотел то?
— Да ничего, — сказал он, прислоняясь к дверному проему, — поговорить надобно.
— Я тебя слушаю.
— Пойдем на воздухе покалякаем, — пропустив меня, дед тоже вышел во двор.
— Ну, так о чем хотел поговорить?
— О многом внучек, о многом, — дед присел на травку и вперил взгляд в небеса, — но вначале хочу убедиться, что ты воспринимаешь мои слова серьезно.
— Я всегда отношусь к твоим словам серьезно.
— Надеюсь на это, так, главное о чем я хотел тебе сказать, это о секретности. Да, ты сам знаешь, что болтать о всем подряд не надо, но ты должен быть предельно осторожен, никто, слышишь, никто не должен узнать о наших секретах, не раскрывай эту тайну даже друзьям, даже тем, кого ты полюбишь. Стоит хоть кому то узнать, что мы поедаем человеческую плоть, как нас тут же сожгут. Слушай, что я тебе скажу, — дед с силой сдавил мое плечо, не давая возразить, — если вы будете поедать плоть, то это никто не должен увидеть! Если кто-то увидел, он должен умереть! Если получилось так, что кто-то из вас попадется на поедании человеческого сердца, и не будет шанса заткнуть все рты, то тебе лучше самому убить того, на кого падет подозрение. Если увидят тебя, беги, беги куда угодно, скрывайся, притворись безумцем, сделай все, что бы тень подозрения не пала на остальных.
