Фрейлина специального назначения | страница 49
В течение получаса после этого Глеб наблюдал, как рыжий кошара с довольнейшей моськой катается по полу спальни. Временами Мурз начинал петь мартовские серенады воображаемым кошкам, а затем терся мордой о выступающие углы и поверхности комнаты. В общем, котяра испытывал все тридцать три удовольствия ровно до того момента, пока на всю Академию не разнесся бешеный рык ректора:
— Я убью этого кота!!!
Глава 4
Две вещи не имеют предела: женственность и способы ею пользоваться.
Из кинофильма Люка Бессона «Никита»
Первый день занятий в Академии стал для нашей тройки персональным адом. Вечером, без сил, мы едва смогли доплестись до своей тринадцатой комнаты. Больше всего наша компания походила на несчастных заключенных, которых только что выпустили из камеры пыток, где каждому высыпали тонну соли на самые больные раны.
Миллион раз была права Троя, сказав, что уроки этикета — невыносимый ад. Когда я и Фиса заявились на пару, преподавательница по этому жуткому предмету как раз заканчивала отчитывать оставшуюся без нашей поддержки Кристину.
— Из какой деревни вас вытащили, Волковская?! — возмущалась она. — Не знать, чем отличается вилка для десерта от вилки для пирожных, непозволительное хамство для будущей фрейлины! Хуже может быть, только если вы начнете резать сыр ножом для мяса!
Если честно, я тоже не знала, в чем разница между этими ножами и вилками, но Терция, похоже, уже нашла жертву, над которой будет измываться все ближайшие занятия.
— Как можно быть настолько невежественной, чтобы не знать таких элементарных понятий?!
Но наша Крис была не робкого десятка и попыталась даже огрызнуться:
— Так научите, вы же здесь педагог, а не я!
— Закройте рот, милочка! Запомните, украшение любой девушки — это молчание и благодетельность! И чтобы вы усвоили урок, к следующему занятию вся ваша тройка должна выучить первые десять страниц из бессмертного произведения Льва Николаевича Толстого, — в этот момент от удовольствия у преподавательницы даже глаза закатились, — «Война и мир».
В общем, из всех пар порадовала только история. Милейший каменный Горгулий Арсений два часа рассказывал нам о королевских семьях, кулуарных сплетнях и о дворцах, в которых ему удалось поработать скульптурой за три тысячи лет своей жизни. Урок он проводил в необычной форме — беспричинно переключался с одной истории на другую, постоянно отвечал на любые задаваемые курсантками вопросы и временами засыпал. В общем, такой преподаватель пришелся по душе всем — не предмет, а отдых для души. Правда, радовались мы недолго, потому что в конце занятия Горгулий уточнил, мол, экзамен по предмету будет принимать лично ректор Милонский, а сам Арсений только вопросы к билетам напишет.