Так что укорачиваться от пуль я, увы, был неспособен, но уйти с линии выстрела мне было по силам, так как я был гораздо быстрее, чем руки моих противников, сжимавших оружие.
Если человек в первую секунду бега мог пробежать до шести метров, то не самая быстрая пистолетная пуля за ту же секунду пролетала двести пятьдесят метров. Это я все к тому, что моим главным противником остался человек. Он же был и самым слабым звеном.
Ещё со времён младших классов я знал о том, что для того чтобы взлететь, человеку нужно махать руками в сотню раз быстрее, так что подобное умение для меня тоже было недосягаемо.
Мировой рекорд на сто метровой дистанции 9,58. Я же, скорее всего, смогу преодолеть ту же сотню метров в районе пяти секунд. То есть, по сути, я был всего лишь в два раза быстрее самого быстрого человека в мире, или в несколько раз быстрее обычного. Согласитесь, это весьма далеко от неуязвимости, и уж тем более от божественного феномена.
Мне следовало быть предельно осторожным, расчетливым и стремительным, даже для того разогнанного состояния в котором я и так находился.
Если ещё несколько секунд назад, в коридоре, где я так лихо уворачивался от одного ствола, я и представить себе не мог насколько это будет сложнее сделать, если повторить то же самое, но уже с десятью стрелками. Приходилось рассчитывать свой смертоносный маршрут так, чтобы, как минимум, спина одного из боевиков Борзого прикрывала меня от остальных стволов.
Перехватив одного из таких стрелков, по чистой случайности оказавшегося первым от меня, я рывком развернул его лицом к остальным членам банды и перехватил его автомат. Нужды нажимать на спусковой крючок не было, так как от неожиданности бедолага сам до упора его выжал.
Автомат Калашникова имеет скорострельность шесть сот выстрелов в минуту, то есть рожок на тридцать патронов вылетит всего за три секунды.
Быстро, скажете вы.
Да.
Вот только по моим разогнанным временным ощущениям — это уже где-то около шести секунд. Так что мне хватило их с лихвой.
Махнув по бандосам веером пуль, из длинной автоматной очереди, я от начала и до конца контролировал движение автомата, на долю секунды приостанавливая ствол напротив противника, и выпуская в него пару-тройку пуль, а затем переводил оружие на следующего, где вновь приостанавливался. Конечно, некоторые пули неизбежно летели мимо, так как очередь была сплошной и не прерывалась в промежутках между противниками, поэтому в среднем расход патронов получался по пять на человека. Вот только выстрелить все рожок я так и не смог — автомат заклинило где-то после двадцатого патрона.
