Как только они вошли во двор, из двери черного хода выбежали еще двое корейцев, вероятно слуги из Рикалвера, и направились к ним. В руках у них были дубинки.
— Стоять!
У обоих на лицах были те самые улыбочки, которые столь живописно описывали Бонду люди станции «Джей», побывавшие в японских лагерях для военнопленных.
— Мы — обыскивать. Спокойно, иначе… — человек, произнесший эти слова, рубанул дубинкой по воздуху. — Руки вверх!
Бонд медленно поднял руки.
— Не реагируйте ни на что, что бы они ни делали, — сказал он девушке.
На Все Руки подошел ближе и грозно стоял рядом, наблюдая за обыском, который был сделан весьма профессионально. Бонд хладнокровно смотрел на руки, шарящие по телу девушки, на ухмыляющиеся физиономии.
— Хорошо. Пошли.
Их повели через дверь по каменному коридору в узкий холл перед входом в основное здание. В доме пахло именно так, как Бонд и предполагал: плесенью, благовониями и летом. Они подошли к белым дверям, и На Все Руки постучал в одну из них.
— Да?
На Все Руки распахнул дверь и втолкнул Бонда и девушку внутрь.
Голдфингер сидел за большим столом, заваленным документами. Рядом стояли металлические стеллажи с досье, на низеньком столике на расстоянии вытянутой руки — коротковолновый передатчик. Там же были панель управления и аппарат, похожий на барограф. Бонд решил, что вся эта техника связана с обнаружившим их радаром.
Голдфингер был одет в пурпурный смокинг и белую шелковую рубашку с открытым воротом, откуда виднелась рыжая растительность на груди. Он сидел, выпрямившись на стуле с высокой спинкой, его светло-голубые глаза были устремлены на Бонда. На девушку он даже не взглянул. В его глазах не было удивления, не было ничего, кроме холодной суровости.
— Послушайте, Голдфингер, какого черта! — взревел Бонд. — Вы натравили на меня полицию из-за каких-то десяти тысяч долларов. Мне очень захотелось узнать, зачем вам это понадобилось! Я поехал за вами следом с моей девушкой, мисс Соме. Мы с ней прошли по лесу, я знаю, мы нарушили право собственности, но мне необходимо было вас поймать, пока вы опять куда-нибудь не удрали, не могу же я вечно за вами гоняться. А тут является эта ваша обезьяна и чуть не пристреливает нас своими стрелами! Потом еще пара ваших вшивых корейцев хватает нас и обыскивает! В чем дело, черт побери?! Если вы не дадите мне удовлетворительного ответа и не принесете извинения, я натравлю на вас полицию!
Спокойный, холодно равнодушный взгляд Голдфингера не изменился. Казалось, он не слышал этого взрыва негодования рассерженного джентльмена. Узкие губы чуть раздвинулись, и он произнес:
