Расследовать ЧП прибыла совместная комиссия. На этом настояла российская сторона: ждать объективности от амеров не следовало. Нас допросили. Мы не таились: с чего? Видеокамеры зафиксировали все до мельчайшей подробности. Сказать амерам было нечего: нападение на воинскую часть. Они заикнулись о несоразмерном применении силы, но наши парировали это просто: как повел бы себя американский десант в аналогичных обстоятельствах? Комиссия закрыла дело за отсутствием виновных. Нападавшие погибли, а русские действовали в пределах самообороны.
Все эти дни я не находил себе места. Меня не волновали выводы комиссии. Неприятностей я ждал с другой стороны. Священнику нельзя убивать - даже случайно, даже защищая себя. Я знал, что меня накажут, но надеялся на снисхождение. Владыка обещал похлопотать.
Через неделю после отъезда комиссии меня вызвали к командиру группировки. В кабинете, помимо него, находился владыка Павел. Лица у генерала и полковника были хмурыми. И я почувствовал, как похолодело в груди.
- Проходи! - сказал генерал, когда я доложился. - Стань там. Владыка?
Полковник встал и откашлялся.
- Священный синод отклонил наше ходатайство, - сказал он. - Священник Капитон Головатый извергнут из сана.
Меня словно обухом стукнули. Я так надеялся... Покаяние, ссылка в монастырь - таким виделось мне решение синода. Извержение из сана пересмотру не подлежит, это навсегда. Я потянул с шеи крест.
- Оставь! - рявкнул владыка. - Не ты его вешал, не тебе и снимать.
Он подошел и снял крест, при этом словно обняв меня. Отступив, владыка оглянулся на генерала.
- Приказом по группировке лейтенант Головатый уволен из военно-космических войск в связи с невозможностью его использования по полученной специальности, - сказал тот и добавил: - Погоны снимать я не буду - не заслужил. Сам справишься. Можно и не снимать. В связи с обстоятельствами увольнения лейтенанту Головатому даруется право ношения формы.
Оба офицера смотрели на меня, но я молчал.
- Что будешь делать? - спросил владыка.
- Первым же рейсом улечу на Землю, - выдавил я.
- Тебя задержат по прибытию, - покачал головой генерал. - Амеры объявили тебя в розыск по обвинению в убийстве. Мы подали протест, но пока отменят, пройдет время. Они успеют тебя осудить - лет на двадцать, если не на все сто. Или ты веришь в справедливый американский суд? Выцарапать тебя из тюрьмы будет трудно, - он помолчал. - В части находиться тебе нельзя - гражданским не положено. Нужно спрятаться.
