– Ладно, – сказал Антон, – я понял. Но при чем тут это все к моим отношениям с женщинами?
– На первый взгляд – ни при чем. А вот если глянуть глубже… Во-первых, если нелюдь пришла ко мне, то она может явиться и к тебе. Теперь вопрос – почему она пришла именно ко мне, а не к Сильвестрычу или к Фимке. Ну, графа, допустим, ей достать затруднительно, он, считай, в крепости живет, но вот почему именно ко мне? Казалось бы, и причин нет, а вот с женщиной из нас всех жил тогда я один. Как знать, может, она хотела меня грохнуть и уйти обычным манером.
– Понятно, – сказал Антон, – звучит не очень убедительно.
– Ну уж как звучит, так и звучит. Но это только во-первых. Во-вторых, разговоры про вас идут разные. Ну а в-третьих, тебе-то самому не противно?
– С чего бы мне должно быть противно?
– Да нет, дело твое. Только я бы бабу ни с кем делить не стал.
– Слушай, Гриша, – сказал Антон проникновенно, – ты давай прямо говори. С кем я ее делю?
– А то сам не знаешь.
– Да пошел ты… Извини. Не знаю. Может, ты знаешь?
– Тут не только я, тут все знают, один ты, видать, слепой. Аллочка твоя по Максу сохнет. Тот ее иногда утешает, когда настроение подходящее.
– А ты что ж, свечку держал?
– Нечего держать. Этой истории уже несколько лет. Они отношения свои и не скрывали особенно. Да и сейчас не сильно скрывают, разве что незрячий не видит. Ну и, как выяснилось, не только незрячий, но еще и наивный. Экономист, млин. Ладно, такие вот дела, только о подробностях меня не пытай, уволь. Сам с девкой связался, с нее теперь и спрашивай.
Самолет приземлился точно по расписанию. В зале прибытия, привалившись к стене, Антон принялся наблюдать за пассажирами, которые один за другим потянулись из выходящей в зал галереи. Одиноких мужчин было немного, и Самарин, задерживая на каждом взгляд, пытался определить, этот ли подойдет к нему. Отсеивая кандидатуры одну за другой, он так увлекся, что спохватился, лишь когда поток пассажиров пошел на убыль. Антон заволновался и переместился ближе к барьеру, отделяющему прибывших от встречающих. К нему по-прежнему никто не подходил, и, когда струйка пассажиров иссякла, Самарин решил, что француз не прилетел. Чертыхаясь про себя, он выбрался из терминала наружу и достал мобильник – звонить графу, чтобы сообщить скверную новость.
– Вы есть Антон? – внезапно услышал он звонкий голос за спиной.
Самарин обернулся и в первый момент решил, что произошло недоразумение. Француза не было. Вместо него перед Антоном стояла стройная девушка в джинсах и короткой приталенной кожаной куртке. Миниатюрная, едва достающая ему до плеча. На вид было ей лет двадцать пять, и, не знай Антон наверняка, ни за что бы не сказал, что перед ним француженка. Скорее девушка выглядела как типичная русачка откуда-нибудь из средней полосы. Светло-русые волосы, расчесанные на прямой пробор, свободно падали ей на плечи. Небольшой вздернутый носик придавал лицу задорное выражение, что контрастировало с большими, черными и очень серьезными глазами.
