На десятое утро после исчезновения жены забывшегося пьяным сном Антона разбудил настойчивый звонок в дверь. С трудом заставив себя подняться, он поплелся открывать.
– Дядя Антон, – кричал за дверью Вовка, соседский мальчонка, – дядя Антон, мама сказала, чтобы вы на улицу срочно шли! Там милиция приехала, что-то говорят про тетю Олю.
В чем был, Самарин метнулся вон из квартиры, оттолкнул Вовку, скатился вниз по лестнице. Перед подъездом собралась редкая группа жильцов, которую теснил в сторону участковый. Неподалеку приткнулась «Скорая помощь» с распахнутой настежь задней дверью, в нее двое санитаров подавали крытые белой простыней носилки. Третий – в кузове, снаружи не видимый, – принимал.
Антон рванулся. Продрался сквозь стайку соседей, оттолкнул стоявшего на пути участкового и бросился к носилкам.
– Назад! – заорал ему в спину милиционер. – Назад, я сказал, сука!
Не обращая внимания, Самарин в три прыжка преодолел расстояние до «Скорой» и рванул покрывающую носилки простыню…
Очнулся он лежащим на тротуаре навзничь, с разбитым в кровь лицом и не фокусирующимся зрением – перед глазами расплывались радужные круги. Но Антону было на это плевать, и даже зла на приложивших его санитаров он не держал. Страшное раздутое лицо старой мертвой бомжихи, которое он увидел, сдернув простыню, не имело ничего общего с Ольгиным… все остальное по сравнению с этим было не важно.
– Жена у него пропала. Из дома вышла и не вернулась, двух недель еще нет, – донесся до Антона голос соседки, объясняющей ситуацию участковому. – Извелся он весь, бедный, такое горе, господи. Двое детей. Танечка нынче в школу пошла, а Димка – тот на год младше. Сиротки.
Последнее слово прозвучало как приговор. Именно в этот момент Антон отчетливо понял, что Ольга не вернется. Никогда.
Через три дня он получил повестку в прокуратуру. Переступив порог, Самарин побрел к столу, вяло пожал следователю руку и безразлично опустился на стул.
– Скажите, Антон Петрович, – Пахомов протянул фотографию, – вам знакома эта вещица?
Антон едва не выхватил снимок у следователя из рук. На фотографии был браслет – его подарок Ольге на годовщину свадьбы. Серебряный, сделанный по заказу, с застежкой в виде пальмовой ветки с качающейся на ней обезьянкой. Он сам рисовал ювелиру эскиз этой застежки.
– Это Олин браслет, – Антон почувствовал, что вновь обретает утраченную надежду. – Он был на ней, когда… Откуда он у вас? Вы нашли его? Или…
– Не волнуйтесь, Антон Петрович, – проигнорировал вопросы Пахомов и протянул новую фотографию. – Ничего страшного пока не случилось. Скажите, вы знаете эту гражданку?
